В город зрелищ и развлечений Дамиетту они приехали уже вечером. Хуфтор и Гор отказались пойти на выступление Асгура, и певец ушел опечаленный. До начала представления еще оставалось время, и путники потратили его на пополнение запасов провизии. После чего двинулись вслед за пестрым людским потоком, жаждущим усладить слух пением певцов, съехавшихся со всего Египта.
Для зрелищ в центре Дамиетты была возведена огромная каменная арена. Зрители заполнили трибуны в ожидании ангельского пения. В глубине арены, на деревянном помосте, установленном на песке, собрались несколько человек. Каждый из них успел прославиться извлечением из своей груди невероятных по красоте звуков: бородатый итальянец, благодушно сложивший руки на далеко выступающем вперед животе, два держащихся рядом испанца: один – болезненного вида коротышка с заостренными чертами лицами, с любопытством разглядывающий публику, другой – погруженный в себя пожилой красавец. Асгур сидел в стороне и небрежно перебирал струны эль-ауда. Между ними нервно вышагивал взад-вперед высокий молодой египтянин. Он периодически встряхивал шевелюрой и вскидывал пылающий взгляд на зрителей. Его полноватое тело было затянуто в облегающее одеяние, а за плечами развевалась короткая накидка. Каждый раз, заслышав шум со стороны зрителей, он поднимал руку в знак приветствия, после чего опять принимался расхаживать по помосту. Он первым встревожился, когда на Арене появились львы. Асгур расценил их появление как часть представления. Испанцы встревожились: петь в том месте, где резвятся хищники, слишком опасно. Между тем, животные окружали помост с певцами, и Мал насчитывал их не меньше десятка. Львы щурились от яркого солнца и принюхивались к запахам, летящим навстречу. Единственный выход находился под северной трибуной. Через гладкие каменные стены выбраться было невозможно.
Первым не выдержал египтянин. Он соскочил с помоста и бросился к трибунам. Ему удалось проскочить сквозь сдвигающееся вокруг помоста кольцо хищников, и он почти добежал до стены, за которой сидели зрители. Но преграда оказалась слишком высока. Совершив несколько неудачных попыток взобраться, он молитвенно воздел руки к небу и пропел:
– Помогите! Помогите кто-нибудь! Я нуждаюсь в вашей помощи, о великодушные ценители искусства!
Голос певца взлетел над трибунами, заполнил все заключенное между ними пространство и сорвался: последние слова египтянин прокричал режущим слух голосом. Львы повернули головы и побежали туда, откуда донесся странный звук. Никто из зрителей даже не попытался протянуть руку, чтобы помочь выбраться певцу, так неудачливо начавшему выступление. Наоборот, они подбадривали львов, почуявших подходящую жертву. Египтянин вскочил и побежал вдоль стены. Он широко разбрасывал длинные ноги и размахивал руками, старательно загребая воздух. Певец мчался к проходу под северной трибуной. Львы бежали за ним не торопясь. Малу показалось, что они не собираются догонять египтянина. Но когда певец достиг ворот и начал, истошно вопя, колотить в них, львы размеренно приблизились к нему, вцепились в ноги и повалили лапами на землю.
