– Отдать?! – в голосе И-себа слышится удивление.
– Ну да. Они бы ему очень сильно пригодились.
Я привык к быстрым ответам своего невидимого убийцы, но сейчас ответа нет. Вместо него лишь молчание и треск углей и плоти в печи.
– Так странно…, – наконец, слышу его голос я. – Кажется, ты решил что эти ядра – красивые камушки, которые можно дарить. Может быть, ты попробуешь продавать их? Уверен, найдётся немало желающих приобрести такую силу. Уверен – очередь до горизонта выстроится к тебе.
Я впервые слышу в его голосе что-то похожее на раздражение. Он недоволен?
– Камни которые ты видишь в печи – лишь образ, почти иллюзия, той силы, что ты забираешь у того, кого убил. То, что именно ты убил его и даёт тебе право подчинить эти потоки силы, перелить их в себя. Ты подчиняешь их тем, что оказываешься сильнее того, кто носил их в себе до сих пор. Тем, что смог забрать его жизнь.
– Понимаю, – я опускаю голову задумываясь.
Да, теперь я понимаю.
Жаль, конечно. Кайоши они бы пригодились, а мне бы пригодился сильный помощник.
– И-себа?
– Я всё еще здесь, Иниро.
– Я нашёл кое-что.
– Что именно?
– Это, – я поднимаю руку и показываю браслет из белого с зелёным отливом металла.
– Это полезная штука…. Думаю, ты уже успел оценить это.
– Да. Но есть и еще кое-что.
Я лезу в сумку на поясе и достаю оттуда что-то похожее на иглу. Иглу с тонким остриём и толстой, светящейся тихим зелёным светом, головкой.
– Что это?
– Игла Пауков.
– Игла Первородных? Что это значит?
– Я же просил тебя не называть их Первородными!
– Ладно. И всё равно – что это за штука?
– Игла Перерождения.
– И я всё равно не понимаю.
– Где ты нашёл её?
– В виске офицера Первородных… Пауков, – исправляюсь я. – Пришлось повозиться, но я смог её оттуда выковырять ножом… правда, мозгов и крови вытекло – просто тьма как много.
– Игла Перерождения превращает человека в тварь, в Паука.
Так.
Вот этот совсем неожиданно.
– Любого человека?
– Да.
Значит тот, кого я убил – когда-то был человеком?!
– Да.
– Они врезают их в висок? Это операция?!
– Нет. Достаточно просто воткнуть себе эту иглу.
Воткнуть?
Я смотрю на иглу – она длиннее моего пальца. Воткнуть такое в висок – этодолжно быть больно… Очень больно. И очень неприятно.
– Что мне с ней сделать?
– Сломать, выбросить, забыть.
– Ясно.
Я прячу иглу в карман и поворачиваюсь к Кайоши, который онемев прислушивается к каждому моему слову:
– А теперь нам нужно как-то выбираться отсюда.
* * *
Выхожу из тени, только для того, чтобы получить стрелу в ногу и потом, снова вернувшись к Кайоши, отлёживаюсь на земле, дожидаясь пока затянется новая рана.
