– Так, цэ я…
Мы с ней учились в одной школе и как бы не на одной парте до 8 класса, а потом я ушел в более углубленное заведение и 2 года ее не видел. Ну надо ж, как жизнь меняет людей, два-то года назад Аня была не то чтобы совсем серой мышкой, но в призовую тройку классных красавиц явно не проходила.
– А почему на украинском?
– Когда волнуюсь, автоматом перехожу на ридну волынску мову. Ты тут какими судьбами-то, учиться будешь?
Глаза зеленые и очень большие, нос чуть вздернут, остатки веснушек на щеках, раньше их много было.
– Угу, на корфак поступила. А ты чего здесь?
– Тоже учиться буду, рядом с тобой, вон там, – и я ткнул пальцем в потолок. – Слушай, повернись еще раз вокруг оси, а?
– Зачем?
– Хочу посмотреть на тебя в динамике.
– Да пожалуйста, – и она крутанулась на одной ноге, хвост при этом просвистел мимо меня как вертолетная лопасть. – Ну как?
– Ваще отпад. А пройдись к окну пару метров и назад?
– Да пожалуйста, – и она прогулялась танцующей походкой к окну и назад. – Что, нравлюсь?
– Не то слово…
– Теперь твоя очередь.
– Какая очередь?
– Ну в динамике себя показать, не все же мне одной отдуваться.
– А, в этом смысле… да пожалуйста, подержи, – сунул я ей в руки папку с бумагами. А потом продемонстрировал 3-4 каты из тайцзинного набора, побыстрее конечно, чем обычно.
– Это что такое было?
– Китайская народная гимнастика. А вот кстати, тебе говорили, что ты похожа на Наталью Селезневу в Иване Васильевиче?
– Угу, было такое. Вот смотрит – ты на мне дыру сейчас протрешь!
И чувство юмора на месте.
– Ну как же мне не смотреть, если боярыня красотою лепа, червлена губами и бровьми союзна!
– Так чего тебе еще надо, хороняка?
– Ничего не надо, ваше сиятельство, – засмеялись мы одновременно. – Я тоже этот фильм очень люблю, снято на совесть, на века. Ты тут дела закончила?
– Да, вроде все, что надо, сделала.
– Ну так поехали домой, нам же в одну сторону.
Вышли из 5 корпуса, оживленно вспоминая учебу: – А помнишь, как Мишка Лебедкин подглядывал в нашу раздевалку, а вы его внутрь запихнули? – Ну еще бы не помнить, как он сейчас? – Не очень как, говорят по кривой дорожке пошел, условный срок у него уже есть. – Ну надо ж, родители такие культурные, врачи оба, а туда же… – А помнишь Зинка Банникова нажралась портвейна в колхозе, а мы ее прятали от воспитателей? – А как же. Что там с ней сейчас? – Беременная, говорят на 6 месяце. – А от кого? – Молчит. – Ну ё-моё…
На улице Аня решительно зашагала направо.
