Римма Косуля.
Ночь повышенного травматизма.
Этот день Гарпунов решил начать с посещения бывшей жены убитого. Вызывать в контору было не в его правилах. Да и себя называть по должности Игорь предпочитал в том случае, если собеседник на этом настаивал.
Он недолго постоял у домофона ее подъезда в старом четырехэтажном доме в центре: спросил у первого выходившего из дома – подростка с рюкзаком, в какой квартире живет Р.В. Косуля, на что получил ответ:
– Второй этаж, направо.
Как и рассчитал Гарпунов, Косуля была дома.
Абсолютно чистая, без малейших признаков мебели квартира: ни стульев, ни стола, ковер на полу какой-то блеклой расцветки с мелким рисунком. Хозяйка вышла к дверям в облегающем спортивном костюме, с собранными на затылке длинными светлыми волосами. Игорь отметил ее фигуру с роскошным переходом от талии к бедрам, напоминающем рисунок хулигана в школьной уборной. Шла она по-балетному, носками врозь. В комнате не было штор, яркий осенний свет лился в комнату движением теней и желто-багровыми отсветами.
Игорь потоптался на пороге.
– Проходите, обувь можно не снимать.
Он прошел в комнату, где по углам гостиной размещались два кожаных пуфа.
– Римма Владимировна, я знаю, что вас постигло несчастье. Ваш муж… бывший муж, погиб. Примите мои соболезнования.
– Спасибо. Вы из военкомата?
– Как вы узнали?
– Выправка. Мне звонили, сказали, что ему полагается пособие на погребение. Как инвалиду вооруженных сил. Нужны какие-то документы?
– Нужны.
– У меня нет. Я наняла бюро, они занимаются всем, сегодня к вечеру обещали приготовить бумаги, но я могу им сейчас позвонить.
– Да пока не нужно. Может быть, все-таки в чем-то нужно помочь?
– Нет.
Ей хотелось, чтобы он ушел, она даже воду в ванной или где-то там не выключила.
– У нас много говорят об этом убийстве. Он был ведь безобидным человеком.
– У вас говорят? Интересно.
– А вас не вызывали для дачи показаний?
– Нет.
– А если бы вызвали, что бы вы рассказали?
– А если бы слова становились алмазами…Омара Хаяма читали?
– Хорошо, я спрошу по-другому. Кто все же мог его убить?
– А почему вы этим интересуетесь?
– Ну, знаете, если это несчастный случай, это одно дело, если он в чем-то замешан…Официальные инстанции должны будут как-то иначе к этому относиться.
– Официальные инстанции. Какие официальные?! До него никому не было дела! Вспомнили! Он делал что хотел и плевать хотел на все официальные инстанции.
– Он пил?
– Не в этом дело. Ему не надо было пить, чтобы творить что его душеньке угодно.
