– Вы хотите сказать, что технический прогресс – это зло?
– Добро или зло, зависит от нас с вами, от людей – насколько продуманы и просчитаны наши шаги. Волость перенаселена>41. Земля всех прокормить не может. Мужчины из бедных семей вынуждены прирабатывать на стороне у более богатых соседей или уезжать на заработки в Рыбинск на лесопильные заводы. Нужен ли России такой прогресс, в результате которого богатые станут еще богаче, а бедные окончательно обнищают?
– Технический прогресс – это вызов времени.
– Вы правы, но любые нововведения должны осуществляться комплексно, с учетом множества аспектов реальной жизни, и самым главным мерилом здесь должна быть духовная составляющая – будут они в данный момент способствовать единению людей, возвысят души или приведут к еще большему расколу, озлоблению. Вы согласны?
– Трудно не согласиться.
– Технический прогресс должен идти по пятам аграрной реформы>42, а не опережать ее. Когда бедность уйдет в прошлое, тогда механизация труда, став доступной для всех, будет не детонатором социальных потрясений, а благом. Я бы на вашем месте чуть-чуть повременила с косилками.
Матушка замолчала. Мне почему-то подумалось, что она не столько меня, сколько себя убеждала в радужных перспективах проведения аграрных реформ. Дума упорно затягивала принятие законопроекта о земельных обществах и поселковых управлениях. О каком укреплении крестьянских хозяйств может идти речь? Но я не решился заражать ее своим пессимизмом. Да и как мы могли бы с ней подтолкнуть думцев думать поживее?
Буксир вытягивал гонку по фарватеру реки. На последнем плоту возле утепленной зелеными ветками кошевы горел небольшой костер, над которым на треножнике висел котелок. У костра сидел плотогон, помешивая ложкой в котелке свое варево. Два его товарища громадным пятнадцатиметровым веслом выправляли хвост гонки к правому берегу реки, чтобы плоты не задели бакена, обозначающего границу фарватера.
– Знаете, о чем я еще подумала? – в раздумье обратилась матушка ко мне.
– О чем?
– Есть еще один фактор, который мешает мне быть сторонником повальной механизации. Вы
знаете, что такое сенокосная пора?
– А как же? Вырос в деревне.
– Вспомните и расскажите в подробностях, как проходил у вас сенокос.
– Со всеми подробностями?
– Да. Так, чтобы окунуться.
Я невольно улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям и стал рассказывать:
– Поднимались до восхода солнца, шли на луг. Над рекой клубится туман. Девчата у нас песни запевали, сначала свои, девчоночьи, потом частушки. Парни подхватывали. Все как-то складно выходило, с шутками-прибаутками, но без обид. Трава по пояс, а то и в рост человека, усеяна крупными холодными каплями росы. Становились с края луга в ряд и начинали косьбу. Через час уже глаза застилает потом, рубашка солью пропитывается, а отставать от других не хочется. И слева и справа слышится слаженное «вжик, вжик», а сверху льется песня жаворонка. Остановишься передохнуть, вытрешь свежескошенной травой литовку
