"Разве она помнит? — тут же усомнилась Лилька, взглянув на сморщенную, в коричневых пятнах, руку учительницы. — Это же сто лет назад было!"
Но та с неожиданной уверенностью сказала:
— Он мечтал жить в Германии. В маленьком городке, среди верующих людей. Там, где не нужно скрывать свою веру и свою национальность.
— А у меня вообще-то две национальности, — вдруг произнес Саша с такой обидой, что Лилька виновато улыбнулась ему, постаравшись заглянуть в глаза. Все же она затеяла этот разговор.
Правда, ей и в голову не приходило, что он сведется к каким-то национальностям. Она и сама точно не знала, кем была по крови. Правда, теперь, когда Советский Союз распался, об этом говорили все чаще. Ее дедушку это раздражало…
Ее отвлекла Иоланта Сигизмундовна, которая спросила, не скрывая насмешки:
— По-твоему, моя милая, орган взял и катапультировал Генриха куда-нибудь в Цюрих? Такое действительно не приходило мне на ум.
На секунду зажмурившись, Лилька рывком поднялась, больше не опасаясь потревожить тонкую посуду.
— Все ясно. Вы не верите. Ну и ладно, не верьте. Вы только скажите нам, где искать. Сашина мама поедет с нами и поможет.
— Ты полагаешь, она настолько безрассудна?
"Что значит — безрассудна? — растерялась Лилька и снова села. — Рассудка нет, выходит — почти что дурочка?" Она запротестовала:
— Нет! Я же не это хотела сказать. Просто Сашина мама верит в чудеса, раз…
Она заметила краем глаза, как напряглось Сашино лицо, и все же закончила:
— …раз до сих пор считает, что Сашин папа жив!
Иоланта Сигизмундовна умела выражать сомнение одним движением губ. К этому она добавила непонятное:
— Слава тебе, безысходная боль!
У Лильки от этих слов почему-то сжалось сердце, и опустились плечи. Заметив, что она затихла, учительница печально добавила:
— Это из стихов Ахматовой о сероглазом короле.
— Он умер, — мрачно добавил Саша. — Мама читала вслух эти стихи.
— Умер. Ты ведь уже привык к этой мысли? Правда, мой милый? Ко всему, как выяснилось, можно привыкнуть. Или почти ко всему…
Лилька повторила про себя: "Мой милый… Как она его называет! Я и не думала, что учителя могут так говорить". Не поднимая глаз, Саша нехотя отозвался:
— Не знаю. Вчера я был уверен.
— А сегодня?
— А сегодня я подумал: а вдруг чудеса все-таки случаются? Лилька же верит! Никто ведь его не видел мертвым.
Тихий вздох показался Лильке совсем старческим, хотя она ни разу, даже про себя, не назвала Иоланту Сигизмундовну старухой. Не из вежливости, а потому, что слово к ней нисколько не подходило.
