Дедушка Ярослав тогда поддержал ее и задумчиво заключил:
— Неблагородно…
А после добавил:
— Он много сделал неблагородного.
Лилька попыталась вытянуть из дедушки то, что пряталось за этими словами, но тот лишь назидательно поднял длинный сухой палец, как делал всякий раз, когда она лезла не в свое дело:
— Это не для таких крошечных носиков.
— Не такая уж я и крошечная! — обиделась Лилька. — Всего-то через три месяца мне уже двенадцать будет. Забыл, что ли?
Конечно, он помнил. И что-то уже мастерил ночами ей в подарок. Дедушка всегда сам делал Лильке игрушки, и каждый раз они оказывались необыкновенными. Были у нее и "нормальные" куклы, даже Барби, правда, китайская. Была мебель для них, и школьные парты, в общем много чего. Но даже самых любимых из них девочка не могла назвать сказочными. А дедушкины игрушки были именно сказочными.
Например, деревянная лягушка, сидевшая на маленьком камешке. Она крепко держала обеими лапками золотую стрелу, переплавленную из дедушкиной зубной коронки, наконечник которой упирался прямо в камень. Соседки по дому, когда видели эту стрелу, ахали над дедушкиной расточительностью. "Золото все ж таки!" А дедушка только усмехался и отвечал, что оно оттягивало ему челюсть. Зато у лягушки вид был ужасно довольный! К тому же, она точно знала, чем дело кончится!
А оно непременно кончалось тем, что Лилька (почему-то каждый раз одинаково замирая от восторга) особым образом поворачивала подвижные лапки, а потом и вообще переворачивала всю игрушку, и та превращалась… Ну конечно, в красавицу! И камень оказывался вовсе не камнем, а мудрой головой Василисы. А стрела оборачивалась золотистой косой. Разве после этого Лилька могла поверить, что никаких чудес не бывает?! Что бы там не говорили в школе…
— Нашла о чем думать!
Она очнулась и сердито мотнула головой, но короткие волосы даже не взметнулись — они слиплись и отяжелели от страха. Вроде никто не гнался за ней, но ведь они тоже могли пригибаться и прятаться за серыми изгородями. Кем были эти "они", Лилька не успела понять. Она проснулась оттого, что в дедушкиной комнате разговаривали слишком громко, почти кричали, и все голоса были мужскими, незнакомыми. Лильку подбросило на постели, и сердце заколотилось так, будто она только что отмахала на лыжах километров десять.
Позднее Лильке так и не удалось припомнить, был ли подобный страх знаком ей раньше… Нет, похоже, не было такого! До этой ночи ей никого не приходилось бояться настолько, чтобы убегать от него, потому что и в школе, и в своем переулке ее все знали, со многими она даже дружила, а разве друзья нагоняют страх?
