Как мы выяснили ранее, само внимание Катарины определенным образом оказало влияние на появление болезненной озабоченности, внутри, словно что-то перещелкнуло, сломалось. Я стала есть ещё меньше, но уже сознательно, одурманенная иллюзорным контролем над своим бешеным ритмом жизни и желанием сохранить эту худобу. В итоге, на тот момент, я приняла за истину глупую мысль: если меня замечают такой худой, значит это именно то, что нужно, то, какой и надо быть. Не, забудьте здесь про абсолютную алогичность, ведь большинство других людей и ранее говорили мне: «Ты слишком худая, это ненормально» или «Ты что совсем ничего не ешь?». А что я? Я осознаю, что они переживают, но внутри состояние такое странное, победы! Как будто, ты случайно выиграл в лотерею и теперь не знаешь, что делать с этой добычей.
Следует упомянуть о том, что моя склонность к нервной анорексии, впервые обнаружила себя еще в 11 классе, тогда я впервые переживала достаточно болезненное расставание с близким человеком, ну вы знаете, эта подростковая любовь до гроба, длинной в 6 месяцев ахаха. В тот период я и правда очень похудела. Сознательно загнав себя в жуткое состояние проживания утраты, я внушила себе боль от невыносимости факта отвержения, и естественно, мне правда было больно. Этот случай из моей биографии примечателен тем, что в отличие от анорексии, переживаемой во взрослом возрасте, я не стремилась худеть на фоне эмоциональной нестабильности, в принципе вообще об этом не задумывалась. Уже спустя несколько месяцев после расставания, жизнь заиграла новыми, яркими красками: смена обстановки, поступление в универ, новые люди, семья, лето и море, все это, определенным образом способствовало выработке эндогенных опиатов, сполна обеспечивших рубцевание душевных ран, подготовив меня к новой странице жизни.
NOTA BENE! Хочу еще раз подчеркнуть важную информацию для удобного разграничения двух периодов заболевания в моей биографии.
В тот момент, когда на фоне разрыва отношений в старшей школе, я теряла вес под влиянием стресса, как таковая, цель похудения отсутствовала. Сам факт потери веса абсолютно не пугал меня, я просто ловила кайф, никаких усилий не прикладываю и худею, мечта всех девушек.
Случай с Катариной диаметрально противоположный. Вначале все развивалось по первому типу, испытывая нервное напряжение из-за экзаменов, я действительно худела, но в этот раз, в случае с редактором, меня перемкнуло, мысль «Я, хочу оставаться такой же худой» накрепко парализовала своим ядом. Так, нервная анорексия развившаяся на фоне стресса, постепенно стала трансформироваться в булимию, вместе с тем, желание худеть отсутствовало, поскольку изначально доминировало лишь желание сохранить худобу, как странное сокровище XXI века, гниющее болото.
