Не услышать ни крика, ни стона,
Ни ревущих футбольных арен,
Надо мной прокричала ворона –
Предвозвестник больших перемен.
Словно в древнем загадочном мифе,
С перестуком фаланг и когтей
Её лапы сомкнулись на грифе
Непокорной гитары моей.
Арестована вороном лира,
Стих пророческий вырван из уст,
И остаток вульгарного мира
Без него зауряден и пуст.
И теперь, словно поп над амвоном,
Безобразно фальшивит дискант –
То гитара надтреснувшим звоном
Отпевает погибший талант.
Август 2004 г.
Новороссийск – Москва
Сюда не забредали мглистые туманы.
Здесь не леса и даже не тайга.
Нас убивали дюны, зной и ураганы,
И тёрла спину старая «Сайга».
Недельный голод выворачивал желудок
И бил в глаза фонтаном черноты.
Наш командир – проворовавшийся ублюдок –
Давно продал последние бинты.
Горячий свет коптил натруженное тело,
Варя нас в нашем собственном поту.
Озлобленное солнце густо побелело,
Набрав в зените мощь и высоту.
Когда же кожа покрывалась волдырями,
От боли мы все двигались быстрей.
Но, раздуваясь на ожогах пузырями,
Она рвалась и облезала с волдырей.
Не зря искали пули встречи с черепами,
Хотя и дуры – в курсе, где висок,
И мы с простреленными насквозь головами
Валились в окровавленный песок.
Но мы вставали, чтоб идти в атаку снова,
Ведь наша жизнь скрестилась насовсем
С пламегасителем винтовки Драгунова
И с секторным прицелом АКМ.
Кровь из пробитых вен текла и заливала
Бороздки на гранатах Ф-1,
И вместо ангелов от смерти нас спасала
«Сайга» – конверсионный карабин…
9 октября 2004 г.
Москва
