Мне приснился опять мой далёкий порт,
Шелест волн с перекличкой чаек,
Тяжесть джинсовых в море промокших шорт
И от пота взопревших маек.
И я вспомнил, как мы на вершине скал
Всё мечтали, смотря на море,
О далёких пассатах, и я искал
Бриг-корсар в голубом просторе.
Он с норд-остом врывался в мою мечту,
Трюмы золотом были полны,
Он шёл прямо ко мне и на всём ходу
Прорубал узким носом волны.
Он из адского пекла вернулся цел –
«Чёрный Роджер» победно реял,
И болтались остатки иссохших тел
На побитых картечью реях.
Там пираты пели, что море – их дом,
В жилах кровь от тех песен стыла,
А они жадно пили кубинский ром,
Вспоминая, как это было,
Как в кровавых сраженьях, казалось мне,
Они грабили галеоны.
Те, что ныне гниют глубоко на дне
От Америки до Альбиона.
В оверштагах крутых надрывался лаг,
Когда гнали суда в фиорды,
Чтоб согрели клинки их голодных шпаг
Своей кровью князья и лорды.
И когда их трюм был сокровищ полн,
Они в порт сквозь шторма спешили.
И бушприт высекал из свирепых волн
Струи горько-солёной пыли.
Там со свистом надсадным рвал хлыст тугой
Спины пленных гребцов-испанцев.
И стоял там с подзорной своей трубой
Капитан у разбитых шканцев.
Где причалят они, он не знал и сам –
Им любые подходят дали.
Лишь бы там было много весёлых дам
Да покрепче грог наливали.
И я с грустью в безбрежную синь смотрел,
Когда с гор мы спускались с братом.
Я искал тот корабль, а сам жалел,
Что не быть мне таким пиратом.
20 октября 2009 г.
Москва
От всех нехитрых благ земного шара,
Я лучших дней давно уже не жду.
И потому лишь ты, моя гитара,
Последний друг мне в будничном бреду.
Я часто мог прижать к груди, как друга,
Тебя одну на всей большой земле
И слушать, как струна твоя упруго
Звенит в опустошённой полумгле.
Не пела в те минуты ты пророчеств
И не плела спасительную нить,
Ты просто дни щемящих одиночеств
Мне очень помогала пережить.
Ты никогда меня не предавала,
Всегда звучала в такт моей души
И тихим перебором согревала
В холодной и безжизненной глуши.
И ты, конечно, помнишь, как звучали
Все песни, что я нам с тобой играл,
Ведь струны сами мне напоминали,
Когда я вдруг аккорды забывал.
Но, пережив ненастья и невзгоды
И разогнав сгущавшуюся мглу,
На дни, недели или даже годы
Я часто оставлял тебя в углу.
Прости мне это, верная подруга,
Прости все дни забвения в пыли,
