К молитве мёртвые руины
Своей разрушенной страны.
Сожжён и вытоптан конями,
Мавераннагр20 лежит в золе,
Завален мёртвыми телами
На окровавленной земле.
В свинцовом небе – шлейфы дыма.
В огне – роскошные дворцы,
И в них смердят невыносимо
В застывших позах мертвецы.
Там, где был край, богат и светел,
Разверзся сонм кровавых бездн,
И заносил горячий пепел
Надменный царственный Хорезм.
Октябрь – ноябрь 2004
Москва
Круг луны над волнами размыт, одинок и несветел.
Крупной рябью топорщат морские просторы ветра.
В ледяном и суровом краю распоясался ветер.
И, вцепившись в борта, словно нервы, дрожат леера.
В диком визге норд-оста звучит одинокая тризна.
Это реквием шторма опять затянул такелаж.
В этой песне рыдает и стонет от боли отчизна.
И, скорбя о родных, её слушает весь экипаж.
Напряжённо шипят и сопят озверело форсунки.
Судно гладким форштевнем уходит в седую волну.
Неподвижно и молча застыли на палубе юнги.
И пробоина медленно тянет эсминец ко дну.
Эти серые волны вгрызаются в волчьем угаре
В накренившийся левый пробитый торпедами борт.
И разбитые головы кружит от смрада и гари,
Словно рвётся огонь из разорванных кровью аорт.
На обугленной палубе – дым и убитые люди.
Старый боцман – как будто разрублен десятком секир.
Он упал среди гильз у ещё не остывших орудий.
Рядом с ним после взрыва убитым упал командир.
Волны давятся трупами в злой синеве полумрака.
Ледяной кипяток, как из крана, сочится из пор.
Океан забирает погибших друзей с полубака.
Растворяется в сизом тумане немецкий линкор.
Исподлобья следя за шагами крадущейся смерти,
С иступленной досадою шепчет один из ребят:
«Вас заставят за это ответить, фашистские черти!
Нам недолго осталось до встречи – за нас отомстят!»
Мрак студёной воды обжигающе вязок и колок.
Тяжело и мучительно так на плаву умирать.
А в немецком тылу где-то есть украинский посёлок,
Где ушедшего сына с войны дожидается мать.
27 ноября 2004 г.
Москва
Снега лежат на чёрных ветках
Неаккуратно.
Нам – лишь вперёд в рубцах и метках,
А им – обратно.
Нам – сухари на стол и воду,
Чтоб вымыть руки.
Мы умирали за свободу.
Они – со скуки.
Им – магазинные витрины,
Они богаты.
А нам – другие магазины
И автоматы.
Заградотряд бил наши спины
В поту и в пыли,
И тюрем смрадные картины
Не их гноили.
В траншеях, вырытых руками,
Мы – ниц лежали.
И в них фашисты шмайсерами
Нас – убивали.
Душистый пар и водка с перцем
В горячей бане –
Им не лежать с пробитым сердцем
В Афганистане.
Им – радость жизни и поблажки
