Стоит отметить, что я частенько посматривал на иконы святых, стоящие за стеклом на полке, и меня иногда посещала мысль – что, если действительно существует нечто большее в этой жизни, и всё тайное действительно рано или поздно станет явным? Мне было не очень комфортно тогда от этой мысли, но любимая привычка пересиливала каждый раз.
Из-за диких речевых запинок, когда, например, я не мог ничего сказать, держа наружу свой язык, который словно не слушался меня и дёргался в конвульсиях, я начал задумываться о смерти, так как прекрасно понимал, что жизни у такого меня не будет – по крайней мере той жизни, которую я хотел, где я был бы таким же, как и все остальные – ни больше и ни меньше.
Я говорил маме о том, что в школе у меня вновь были проблемы с речью. Не думаю, что мы пошли к врачу тогда за очередными таблетками, которые в любом случае не особо помогали, но мама как-то сказала мне думать о том, что нужно говорить в школе завтра. Я воспринял этот совет слишком серьёзно и начал воображать перед сном о том, что могло бы быть завтра в школе. Это не помогло, а, скорее всего, наоборот сделало ситуацию хуже.
Примечательно, что до того неправильного совета от мамы я думал о том, что нужно просто выучить свой урок и жить своей жизнью. Ну а когда меня спросят отвечать у доски, я вспомню нужную информацию, если я усвоил и понял суть изучаемого предмета.
Было время, когда мы с несколькими одноклассниками сидели на лавочке на первом этаже нашей школы – перед главной дверью, на которую смотрит длинный коридор, ведущий в спортзал и столовую. Думаю, многие россияне узнают эту планировку стандартной советской школы, похожую на букву «Н», если смотреть на неё сверху. Тогда был урок физкультуры, на который мы не пошли, и в школьных коридорах было пусто и тихо. Я сидел на краю лавочки, рядом с коридором. Вдруг из того коридора появились две девушки, быстренько подметающие пол. Мой взгляд был прикован к девушке-блондинке, одетой в беленькую рубашку, подчёркивавшую её небольшие груди, и облегающую чёрную юбку, и я точно помню, как в моём восприятии время словно замедлилось – я влюбился в неё с первого взгляда.
Я постоянно думал и мечтал о ней. Я просто не мог не думать о ней.
Когда они шли на урок в биологический кабинет, я смог установить по расписанию, что она была одиннадцатиклассницей. У меня было в мыслях подойти к ней, но та мысль тут же перекрылась другой – если бы я начал заикаться, и она засмеялась – это был бы конец моей жизни, ибо я навряд ли смог бы выдержать боль моей судьбы. К тому же, она всегда ходила со своей не менее симпатичной подругой с красными волосами, и это создавало ещё больше проблем для меня. Плюс она была старше меня, что не было сюрпризом, так как я часто влюблялся в девушек постарше, и я решил, что, возможно, я перетерплю и подожду время, когда я буду взрослее, и разницы в возрасте не будут такими очевидными.
