Учитель был явно недоволен успехами ученика… Молодой только что окончил полицейскую школу и не понимал, чего от него хочет его командир: всё время переспрашивал Ларсона, зачем-то ссылался на букву закона, на статьи Уголовно-процессуального кодекса; обращался ко мне на «вы», деликатно пытался выяснить, как мое имя, откуда я пришел, есть ли у меня родня. О, если бы я сам знал…
«Вот, дурак, – злился Ларсон на подчиненного, – как же ты будешь в полиции-то работать? Тебе надо было в парикмахеры идти». Демонстрируя, как надо действовать, Ларсон бил меня, пинал, но злился еще больше, а я перед ним извинялся.
Молодой со страхом наблюдал за всем происходящим и не знал, что делать. «По закону, задержанный имеет право на адвоката, – повторял он. – Мы не можем так поступать…» – «Какого еще адвоката?» – ревел толстый Отто на молодого. «Если не хочешь в тюрягу за убийство – сознаешься в краже», – переключался он на меня. – «Какое убийство?» – искренне не понимал я. – «Такое, какое скажу, дебил!» – «Кого-то надо убить?» – «Меня убить!» – съязвил Ларсон на свою голову…
Побудительное наклонение словно что-то во мне переключило. В следующий миг я просто схватил Ларсона за горло. И то, что я увидел в его перепуганных, вылезших из орбит глазах, – будто поразило меня током…
Словно кадры документального кино, передо мной начали мелькать странные картинки с участием людей: они воевали, убивали, разрушали, жгли… Одного прикосновения к Ларсону хватило, чтобы с невероятной скоростью в меня вдруг проникло всё то, чем он был нашпигован, – от всего его жизненного опыта до исторической памяти всей его родни и наверное – всего человечества… Разрывы бомб и снарядов, руины городов, пожарища деревень, слезы женщин, детей, стариков… В океане – нефтяные пятна и мусорные айсберги, люди баграми бьют китов и тюленей, человеческие эмбрионы и младенцы – на помойках, бородатые мужчины взрывают себя на рынках, воины в латах рассекают мечами дикарей с перьями, священнослужители сжигают кого-то на площадях… Львы, разрывающие людей, человек на кресте, поцелуй предателя…
А еще я тогда понял, что не такой, как другие, что способен на такое, чего другим и не снилось. Во мне проснулось всё то, что в последующем уже никогда не засыпало и даже не дремало. И всё, что я делал, я делал по какой-то рутинной программе, автоматически. Для начала – свернул Ларсону шею и зашвырнул его тело на шкаф…
Робот спокойно рассказывал, как после Ларсона – взялся за молодого: ухватил за горло, сканировал внешность, принял его облик. Велел рассказывать о себе: где живет, с кем, откуда…
