– Как ты его назвала?
– Владимир. Я не знала, как ты отнесешься к этому имени.
– Хорошо. По-нашему он будет зваться Ульдемир.
Он говорил нарочито весело, но выражение тайной муки никак не уходило из его глаз.
– Ты не будешь против, если второй родится девочка? – Анастасия решила пошутить, но он в ответ на её слова светло улыбнулся и словно засмотрелся куда-то, в невидимую для других даль.
– Не буду.
Они разговаривали о чём-то неважном, пока Анастасия пеленала и кормила сына; как они с Заирой готовили себе обед, как степные шакалы-разбойники увели их единственного верблюда… Но теперь в их юрте, которую, казалось, с первых дней их любви осенил крылами добрый дух очага, поселилась тревога.
Анастасия первая не выдержала их показного спокойствия. Кинулась к Аваджи, прижалась к его груди, так что, кажется, и не оторвать.
– Не бойся, моя нежная лилия, – сказал он, – я не дам тебя в обиду.
– Неужели Тури-хан посмеет…
– Если посмеет, я его убью, – сказал он просто.
Теперь нукер Аваджи не просто прислуживал хану, он стерёг его каждое движение, старался быть доверенным не только его дел, но и мыслей. Хотя и понимал, что тот вряд ли посвятит юз-баши в планы насчет его жены.
Особую услужливость нукера Тури-хан истолковал лишь как особое проявление к нему любви и уважения со стороны своих джигитов. Поход в края аланов хан решил возглавить лично, на этот раз оставив в курене Аваджи. Оставил он и Аслана, ещё не оправившегося от своей раны. Так получилось, что обе пары поневоле сблизились ещё больше.
Поначалу правду о случившемся Анастасия с Заирой решили никому не рассказывать, но первой же взбунтовалась Анастасия. Кто такая Айсылу? Разве она ближе ей, чем Аваджи? Почему нужно иметь тайны от собственного мужа?
– Я тоже расскажу всё Аслану, – согласилась Заира. – Может, ему это как-нибудь понадобится.
Как всегда, супруги разговаривали, лежа в своей юрте, ночью, когда курень уже спал. Конечно, кроме дозорных. Аваджи рассказу жены удивился.
– Айсылу? Сбежала с другим мужчиной?! – он даже приподнялся на локте, чтобы получше вглядеться в лицо жены: не шутит ли? – И её возлюбленный ради неё напал на людей Тури-хана, который, если узнает, может истребить его род до седьмого колена? Увёл на невольничий рынок всех его жен и рабов. Он смелый мужчина.
– Ты не скажешь об этом Тури-хану?
– Рассказать о человеке, который отстоял свою любовь? Пусть живет спокойно. Если хан и узнает об этом, то никак не от меня.
