И теперь снова происходило что-то похожее на то, прежнее.
Так же таинственно, как и он когда-то, появилась баронесса!..
Только бы на этот раз все не окончилось так же печально, как тогда!..
Но участие и любопытство стариков так и осталось неудовлетворенным. От Мариетты нельзя было добиться ни слова. Баронесса тоже упорно молчала.
Наступило утро второго дня. Баронесса поджидала гостя. Она надела самое красивое из своих летних платьев – других у нее здесь не было. Бледные щеки ее вспыхивали от радостного ожидания.
Гостиную убрали и протопили.
Баронесса стояла у дверей балкона и с нетерпением смотрела на расстилавшуюся перед ней снежную равнину, тянувшуюся до самой станции. Вот наконец на снежной пелене показалась черная точка… вот она приближается… растет.
– Это он! Он! – воскликнула молодая женщина, узнав подъехавший к дому экипаж.
Она сбежала с лестницы, отворила дверь и приветливо закивала.
Экипаж остановился перед домом.
Из него вышел молодой человек с портфелем в руках; за ним последовал какой-то пожилой господин.
Баронесса бросилась обратно в дом, но ее видели и окликнули.
– Мета! – прозвучал резкий, повелительный голос.
С бледным и серьезным лицом подошел к ней приехавший молодой человек.
– Позволь мне сейчас же представить тебе одного знакомого, которому очень нужно с тобой поговорить. Баронесса Штернбург – господин начальник венской тайной полиции Вурц!
Во время пребывания доктора Мартенса в Венеции венская полиция работала не покладая рук. Донесения комиссара были весьма полезны начальнику тайной полиции Вурцу, и он пришел к выводу, что розыски бесполезны, пока личность убитого на Грилльхоферштрассе не будет выяснена окончательно.
Правда, доктор Мартенс добыл весьма веские доказательства того, что Адольф Штребингер и Джиардини – одно и то же лицо, но на этом следы терялись…
Да и кто такой был этот Бартоломео Джиардини? Откуда он взялся? Каким образом попал он в дом сенатора и сделался там своим человеком?
Расследования по поводу этой загадочной личности, предпринятые властями в Марконе, не привели ни к каким реальным результатам. Поверить тому, что Джиардини был женихом баронессы Штернбург, Вурц не мог. Гораздо более вероятным казалось ему предположение, что Джиардини связывали с сенатором общие политические интересы и что баронесса, знавшая об этих сношениях, старалась прикрыть собой отца. Для членов семьи Кастелламари имя Джиардини имело, судя по донесениям комиссара, какое-то таинственное значение.
