Когда она увидела, что он наконец садится в вагон, она вышла из купе, стараясь быть к нему спиной, и прошмыгнула, закутавшись в платок, мимо полицейского агента.
Агент Губер, мимо которого ей пришлось пройти, не обратил на нее внимания, так как ни на секунду не заподозрил в ней баронессу.
В момент отхода поезда баронесса быстро перебежала рельсы и скрылась в вагоне третьего класса римского почтового поезда.
В местечке Сан-Себастьяно она сошла и, стараясь не привлекать внимания, смешалась с толпой пассажиров. Толпа вынесла ее за ворота. Она не помнила, как протянула контролеру билет, как очутилась на улице.
Пройдя несколько шагов, она наняла извозчика и вернулась на станцию, чтобы продолжать свое путешествие с поездом десять пятьдесят. Она взяла билет до Чинчио, маленького местечка в окрестностях Сан-Себастьяно, и снова поместилась в третьем классе, среди мужиков и крестьян.
Через полчаса поезд остановился в Чинчио.
Кондуктора, отбиравшего на маленьких станциях билеты, не было видно. Вероятно, он предпочитал обязанностям службы пребывание в каком-нибудь трактире. Этим обстоятельством воспользовалась баронесса и, никем не замеченная, вышла со станции.
Не раздумывая долго, пустилась она пешком по глубокому снегу и скоро вышла на проселочную дорогу. Но она не пошла по направлению к городу, а свернула в обратную сторону и храбро зашагала по занесенному снегом широкому полю.
Шла она не меньше часа, пока наконец перед ней вынырнула из тумана какая-то серая масса, оказавшаяся жильем.
На первом этаже, находящемся почти вровень с землей, еще горел свет. Она подошла к освещенному окну и постучала.
Послышался звук приближающихся шагов, и чья-то сморщенная щека прижалась к оконному стеклу.
Мутный взгляд подслеповатых глаз устремился на баронессу, и старческий голос произнес:
– Кто там?
Баронесса не отвечала и сделала подошедшей старухе какой-то знак.
Та отворила форточку и, приставив губы к самому отверстию, спросила:
– Что вам здесь нужно?
Баронесса наклонилась к старухе.
– Это я, Мета, – быстро прошептала она. – Отвори поскорей черную дверь, и ради бога, не шуми! И приготовь свет!
При звуке знакомого голоса старуха вздрогнула и, пробормотав удивленно «Дио тио»,[1] скрылась в комнате.
Баронесса обежала вокруг дома. У открытой двери ее поджидала старуха.
Ощупывая впотьмах дорогу, прошла баронесса по коридору в маленькую низкую комнатку и, обессиленная, опустилась в кресло, которое старуха заботливо придвинула к камину. Видно было, что молодая женщина здесь дома и все ей знакомо и привычно.
