Минут десять продолжалось это преследование; женщина снова свернула направо, в узкий переулок, имевший не более двух метров в ширину.
Прежде чем комиссар успел добежать до угла, она исчезла!
Две-три неясные фигуры попались им по дороге; из-за угла несся им навстречу глухой, смутный гул.
Подойдя ближе, они увидели небольшую харчевню с вывеской, прочесть которую им не удалось ввиду окончательно наступившей темноты.
– Она должна быть здесь, Губер, взгляните-ка. Если через пять минут вы не выйдете из трактира, значит, вы нашли ее, и я приду к вам.
Губер направился в трактир, а через пять минут туда вошел и доктор Мартенс.
В лицо ему пахнул противный запах прогорклого сала. Воздух был пропитан махоркой и запахом трески – главной пищи бедного итальянского люда. Несколько подозрительного вида субъектов сидели за столами перед глиняными кружками. На полу валялись тыквенные семечки. Было шумно, ругань висела в воздухе. Каждую минуту кто-нибудь из присутствующих ударял кулаком по столу, так что стоявшая на нем посуда звенела и подскакивала.
Около самой двери комиссар увидел своего агента. В нише, за другим столиком, сидела женщина, видимо, погруженная в глубокую задумчивость. Время от времени она бросала взор на дверь.
Хозяин подозрительно оглядел вошедшего комиссара и поставил перед ним кружку кислого красного вина.
В последующие несколько минут не произошло ничего знаменательного, и комиссар имел время хорошо разглядеть свою соседку.
Она, видимо, сильно волновалась и часто с напряженным ожиданием взглядывала на дверь.
Доктор Мартенс в первый раз видел баронессу. На тонком овальном лице сверкали громадные черные глаза. Она откинула назад вуаль, так что ее густые роскошные волосы были на виду. С боков волосы придерживали маленькие черепаховые пряжки, вроде той, которую комиссар нашел в кучке сора в пустой квартире.
Пристально всматривался доктор Мартенс в черты баронессы, стараясь что-нибудь прочесть на ее лице. Но в нем не было ничего грубого, а тем более преступного. Оно было грустно и очень бледно. Горе выражали большие черные глаза, беспокойство и напряженность читались в ее позе и всей ее фигуре.
Прошло еще несколько минут. Вдруг раздалось мяуканье кошки.
Комиссар переглянулся с Губером. Это был сигнал агента, сторожившего на улице.
Дверь отворилась, и в харчевню вошел стройный белокурый мужчина с усталым, мятым лицом и светлыми усами, беспорядочно нависавшими на рот. Он производил впечатление человека сильно уставшего, но держался прямо, с какой-то странной выправкой.
