– Ничего, ваше благородие. А уж любезны-то они были друг с другом, страсть! И целовались, и миловались! На «ты» разговаривали. Правда, сам я ничего не слышал и не видел, а все жена… Знаете, ваше благородие, бабу хлебом не корми, а дай подглядеть да подслушать! Ну она и подсмотрела в замочную скважину.
– Что ж она подсмотрела-то?
– Видит это она, ваше благородие, бросились они друг к другу на шею – и ну целоваться! А что говорили-то – того она не поняла.
– Скажите, вы не были удивлены, когда она вам все это рассказала?
– Чему ж удивляться-то, ваше благородие. Ясно, дело у них нечисто – насчет любви, значит!
– Полно, она барышня, а он рабочий.
– То ли еще бывает! Да и рабочий-то он был непростой. Образованный, а манеры, как у барина.
– Часто баронесса у него бывала?
– Всего только один раз. Да и ни к чему ей было – он сам все дни напролет проводил на вилле «Маргерита». Говорил, что проводит там электричество, ну да мы знаем, какое это электричество, – лукаво усмехнулся хозяин гостиницы. – Не верю я в него, ваше благородие.
– Почему же?
– Видите ли, ваше благородие, носил я им как-то на виллу несколько бутылок вина. Обратно мне ближе было пройти через сад. Обогнул я дом, гляжу – старый итальянец с дочерьми и Джиардини сидят за завтраком. Ну, думаю, если уж родные потворствуют – мне и подавно все равно. Почему же бедному малому и не подцепить богатую барыню?
– Долго ли у вас жил Джиардини?
– Недели три или четыре.
– А потом встречались вы с ним еще?
– Потом его арестовали, и он лежал на вилле больной.
– Вы меня не поняли. Я спрашиваю, виделись вы с ним где-нибудь с тех пор?
– Да, раз в Триесте. Поклясться готов, что это был он. Только одет он был очень нарядно, ну и погордился: узнать меня не захотел. Надвинул шляпу на глаза, да и был таков. Я заговорил с ним по-немецки, а он мне ответил по-итальянски, что немецкого языка не знает, со мной не знаком и не понимает, что мне от него нужно. А может, я и правда ошибся.
– Значит, вы не могли бы узнать его теперь?
– Без шляпы узнаю, ваше благородие.
– Почему именно без шляпы?
– А у него на лбу большой шрам!
Начальник тайной полиции вынул из лежащего перед ним дела фотографическую карточку.
– Он это или нет?
– Он, он самый, ваше благородие, – подтвердил хозяин.
– Господин Шнедер, для нас это вопрос первостепенной важности. Взгляните еще раз внимательно на карточку. Вы уверены, что это Джиардини?
– Он, ваше благородие. Что хотите – он. Я узнаю его из тысячи по шраму на лбу.
