- Орлиные... Это "орлиные камни"?!
- Ну и ну! - Старик шумно перевел дыхание и, словно смахивая что-то, быстро провел по лицу ладонью. - Вот глупость-то, аж пот прошиб... Все уже погасло. - Он проворно подкинул в костер пару-другую сучьев. - Нет, это не "орлиные камни", это кричал и светился обычный лед. Разрядка каких-то там внутренних напряжений, электризация, искинт все знает лучше меня... Однако нам повезло: такое наблюдается редко.
- Черт-те что и сбоку бантик... - Мальчик смотрел туда, где только что колыхалось фиолетовое зарево, и дрожь голоса перечеркнула иронию.
- Что, повеяло таинственным? - усмехнулся старик.
Мальчик перевел взгляд на костер. Некоторое время оба молча смотрели, как огонь лижет сучья, как в вышину, буравя мрак, устремляются искры, спешат, обгоняя друг друга, к единому для всех черному финишу. Ритм их бега завораживал взгляд. Костер разгорелся, от него веяло успокоительным теплом.
- Ты что-то хотел сказать, - напомнил старик.
- Я? Ах, да... - Не отводя немигающего взгляда, мальчик улыбнулся каким-то своим мыслям. - Тайна - она вроде зверя...
- Зверя?
- Ага! Тигров и львов только и делали, что убивали, а как остались немногие, так им заповедник. И с тайнами вроде этого. Вы пожалели последнюю, ну и правильно.
Сказав это, мальчик не взглянул на старика, может быть впервые не ища его одобрения. Тот молчал, ссутулившись.
Пожалели... Почему бы и нет? Никто об этом тогда не сказал ни слова, ничего такого вроде и в мыслях не было. И все-таки было. Не в мыслях глубже. Тайны Земли - они же спутники детства науки, всего человечества.
- Да, - сказал он наконец. - Отчасти ты прав. Все мы вышли из страны детства, а вот обратно войти... Пора и соснуть, однако.
Мальчик согласно кивнул. Его томила усталость дня, такая переполненность мыслей и чувств, что на самого себя, вчерашнего, он смотрел будто свысока, как на маленького и уже далекого. Но сейчас это чувство взрослости мешало думать и говорить, клонило в сон.
Они дождались, пока прогорел костер. Угли рдели долго и жарко. Мальчик заснул, как канул. Старик же бессонно глядел в далекое небо, пока земля привычно и мягко не поплыла под ним куда-то в звездную вышину.
Да, сказал он себе, вот этого, верно, больше не будет. Земля укачивает меня, должно быть, в последний раз, а я так и не понял, в чем притягательность звездной бездны, отчего при долгом взгляде туда тело становится невесомым и плывет, плывет под баюкающее колыхание планеты...
