Она присела на корточки, зачерпнув ладонью снег. Белый шарик плюхнулся у его ног. Второй разбился о его ладонь. Увернувшись от третьего, он не удержался и свалился в сугроб. Смешно выглядела задравшаяся брючина над лакированным ботинком и засыпанное снегом стильное пальто. Они смеялись как дети, забыв, что печальны. Быть может, печаль это тоже счастье?
Он вдруг прижал её к дереву, спугнув дремавших синиц. Её ресницы побелели, осыпанные снежной пудрой.
– Ты, скорее всего, не оценишь того, что я скажу. Но я должен сказать. Я так решил.
Он осторожно приподнял её подбородок, подарив чувствительным своим пальцам долгожданную и такую родную гладь.
– Ты всё же должна знать. Я влюблен в тебя.
Боясь и не требуя ответа, он опустился на колени прямо в снег и уткнулся в подол её пальтишка. Оксана не верила в реальность происходящего. Не сон ли это? Вся вселенная у её ног! Но девушка даже не коснулась его дышащих зимним воздухом волос. Несколько жестоких секунд прошло.
И он многое понял. По-своему. Что ж, он пойдёт до рокового конца.
– Скажи мне прямо, – голос ровный и серьёзный, – могу ли я рассчитывать на чувства с твоей стороны? Не бойся сказать нет. Не оставляй мне надежды. Пожалуйста!
– Давай расстанемся, – собственный голос Оксану напугал, – расстанемся на время. Может быть, потом я смогу ответить на твой вопрос. Я не могу быть с тобой. Ты многого не знаешь.
“И никогда не смогу, потому что я калека и потому что недостойна тебя. А ещё потому, что мне страшно в этом признаться, увидеть разочарование и отвращение в твоих глазах. От этого я так устала!”
“Получи, – сказал он себе, – ты этого хотел. Зачем сорвался с места, зачем её разыскал? Всё ведь было ясно: ты не нужен ей”.
Но почему тогда его всё время преследовал её взгляд, как наваждение. Этот взгляд не был равнодушным. Ошибиться невозможно. И сейчас перед ним всё тот же взгляд.
– Я не верю, – он говорил спокойно и твёрдо, – ты тоже мной увлечена. Я это чувствую.
Она качала головой.
– Ты почему-то обманываешь, Оксана, почему-то не доверяешь мне. Тогда скажи, что не любишь меня. Скажи чётко и ясно.
Ещё мгновенье и она сдастся. И тогда всё пропало! Сердце упрямилось, даря великую боль. Если сейчас она не выдержит, её счастье продлится недолго, а потом превратится в жгучую и унижающую боль. И не останется ничего. А если продержится, у неё будет очень много: много воспоминаний, красивых и печальных, о которых она даже не смела мечтать. Есть еще одна возможность – признаться здесь и сейчас, и пусть Вадим сам решит. И она представила себе его разочарованный взгляд, мучительный поиск слов для выхода из ситуации, жалкое нежелание выглядеть негуманно. Нет, она не решится.
