– Дурёха, ты стрелять-то умеешь? – начал он осторожно. – Смотри, в себя не попади. Дай мне его!
Он медленно протянул руку.
– Отойди от меня, дурак! Отойди, иначе я в тебя выстрелю! – Сонин голос сорвался на фальцет.
Сначала её взгляд, затем дрожащая рука с пистолетом устремились в джинсовый бугорок между ног амбала.
– Всё, успокойся, – голос амбала понизился ещё на тон, – я ухожу. Всё, всё, всё…
Бандит отступил.
Сквозь дырявые декорации, за которыми притаилась Настя, было видно, как бритоголовый парень вышел из зрительного зала один, но не ушёл, а спрятался за ветхой дверью. Настя ещё не успела понять происходящее и не испугалась. Наоборот, вся эта неожиданная суета между девушкой и парнем заинтриговала её. Возможно, они тоже влюблены и нашли свой рай в этом пустынном, уединённом месте.
Ещё минуту Софья прислушивалась к тишине. Потом неумело потянула затвор на себя, копируя увиденную сцену в детективе, и осторожно начала пробираться к выходу по скрипящим, кое-где разобранным половицам. Остановилась, прислушалась ещё раз. Похоже, она здесь одна. Всё ещё сжимая пистолет в согнутой руке, девушка сделала шаг вперёд. В этот момент кто-то схватил её за шею и, вскрикнув, Соня нажала на курок.
Уши заложила оглушающая тишина. Словно в немом кино, бесшумно упала декорация, подняв облако пыли.
В центре серой завесы неестественно скрючившись, вздрагивало тело подростка.
Лукавый бесшумно заметался и затряс руками. Бесшумно шевелил губами. Наконец, к сознанию девушки пробился его панический голос:
– Слышишь, слышишь? Давай, говорю, добей! Да тикать надо, а то на выстрел сбегутся! Да она же нас опишет как на картинке! Не понимаешь что ли?
Соня почувствовала, как невидимая рука сдавила ей горло, воздух будто перестал поступать в сжавшиеся лёгкие. Руки и ноги вдруг онемели, холодеющие пальцы выпустили пистолет.
В этот миг ребёнок открыл глаза, посмотрел на Лукавого и простонал:
– Больно…
Лукавый попятился и, споткнувшись, упал. Дрожащей рукой подобрал оружие. Затем, решительно поднявшись, сдёрнул с окна провисшую гардину, осыпав себя густой пылью и, комкая, намотал на руку с пистолетом.
Холодный пот ручьями скатился под Сонину одежду. Девушку забило в сильнейшем ознобе. Она выскочила на улицу, гонимая оглушительным шоком. У первого же автомата срывающимися влажными пальцами набрала на диске короткий номер.
– Там… на Молодогвардейской… в старом ДК…
– Кто говорит? Ваша фамилия!
Но она уже бросила трубку…
