Остаток дня, как ни странно, прошел очень спокойно, видимо потому что мы почти не сталкивались с моим спутником. Сначала он провалялся в комнате, или не знаю, чем он там занимался, а ближе к вечеру, когда дождь окончательно закончился, с щенячьим восторгом напросился с моей бабушкой встречать корову с поля. Бабуля коров уже не держала, тяжеловато ей с ними справляться в ее возрасте, но иногда ходила встречать соседскую корову, когда соседи по каким-то причинам не могли. За это, бабушка ежедневно была снабжена литром парного молока.
Пока их не было, я убралась в доме и вышла на улицу, в ожидании «пастухов».
Бабушка застряла у соседей, а Сережа вернулся возбужденный донельзя.
– Я видел быка, – таинственно проговорил он, присаживаясь ко мне на лавку, – знаешь какие у него яйца?
Я не отвечала, хотя улыбка растянулась на все лицо.
– Я отвечаю, это бык-осеменитель, ему даже не нужно склеивать корову, просто слегка потрясти бубенцами и она сама встанет в позу.
– Сережа, блин! – с моим живым воображением, такие вещи нельзя озвучивать вслух, – что бы с тобой было, если бы тебе дали подоить корову!
На миг Никольский замер, затем тряхнул головой.
– Не, я не готов пока к многососковости.
– Ты отвратителен, – обреченно изрекла я.
– Не, видела бы ты быка!
Я засмеялась.
– Я думала, ты восхищаешься им.
– Знаешь, это все до отвращения интересно, – философски изрек мужчина, откидываясь назад. – Чем займемся?
Его резкое переключение тем все еще вводило меня в ступор и постоянно заставляло отвечать честно, не думая.
– Не знаю. Бабушка хотела сегодня баню организовать, нужно будет растопить.
На лице мужчины появилось выражение «Окей, гугл». Затем он со вздохом произнес:
– Очень надеюсь на твою помощь.
Хотелось, конечно, его помучить, но еще больше хотелось баню.
– Не переживай, я сама справлюсь.
Никольский нахмурился.
– То, что я понятие не имею, как это все работает, так как никогда не делал этого, не означает, что я позволю заниматься тебе тяжелой и явно мужской работой. Я негодяй, Алиса, но с чувством собственного достоинства.
Почему-то стало стыдно, хотя я ничего такого не сказала.
– Хорошо, там все просто. Ты костер разжигал когда-нибудь?
Я получила убийственный взгляд в ответ, значащий, но не настолько я уж неумеха.
– Ну вот, выдвинуть заслонку, чтобы дым проходил, и разжечь огонь в печке. Все просто.
– Я тогда пошел.
Никольский встал и, подобрав охапку дров, направился в баню. Я смотрела ему вслед и не понимала. Определенно, это самый противоречивый человек в моей жизни.
