– Ты вот тут придумываешь сомнительные шуточки по адресу женщин двадцатого века: они, мол, по определению должны испытывать отчаяние. На самом-то деле ты умереть готова, только бы быть настоящей женщиной. Наслаждаешься каждой минутой своего женского существования. Ты не способна узнать отчаяние в лицо, даже если бы оно вдруг свалилось тебе на голову с какой-нибудь крыши.
– Ну, Майлз, я же ничего с этим поделать не могу.
– Прекрасно. Тогда будь женщиной и получай от этого наслаждение. Но не пытайся при этом еще и мыслить. Просто прими как данность, что так уж выпали биологические карты. Не можешь же ты обладать мужским умом и интеллектом и быть в то же время всехней подружкой. Это что, по-твоему, звучит неразумно?
– Нет, Майлз. Раз ты так говоришь.
– Прекрасно. – Он надевает пиджак. – А теперь я предлагаю забыть весь этот неудачный эпизод. Пожмем друг другу руки. И я уйду. А ты останешься здесь. Как-нибудь в будущем, когда – и если – я почувствую, что мне нужен твой совет по какому-нибудь мелкому вопросу, я тебе позвоню. Не обижайся, я тебе обязательно позвоню. И я думаю, в следующий раз мы встретимся на людях. Я поведу тебя в кафе, где готовят прекрасные кебабы, за ланчем мы побеседуем, выпьем рецины{65}, будем вести себя как современные цивилизованные люди. Если будет время, провожу тебя в аэропорт, посажу в самолет, летящий в Грецию. И все. О’кей? – Она покорно кивает. – И последнее. Я подумал, что мне приятнее было бы, если бы в будущем наши отношения строились на материальной основе. Я буду выплачивать тебе небольшой гонорар за каждую использованную вещицу, идет? И налог не придется платить, я всегда могу сказать, что это просто исследование.
Она снова кивает. Он наблюдает за ней, потом протягивает ей руку, которую она вяло пожимает. Он некоторое время колеблется, потом наклоняется, целует ее в макушку и гладит обнаженное плечо.
– Не унывай, детка. Это у тебя пройдет. Надо же было все тебе сказать, верно?
– Спасибо за откровенность.
– Не стоит благодарности. Входит в обслуживание. Так. Может, тебе что-нибудь нужно? Пока я не ушел? Красивое платье? Журнал какой-нибудь? «Для вас, женщины»? «Хорошая хозяйка»? «Вог»?
– Да нет, все нормально. Обойдусь.
– Рад буду по дороге вызвать тебе такси. – Она качает головой. – Точно? – Она кивает. – Ты не обиделась? – Она снова качает головой. Он улыбается, почти добродушно. – Ведь на дворе восьмидесятые! Двадцатый век.
– Я знаю.
Он протягивает руку и ерошит волосы на греческой головке.
