– Я просто пыталась наметить общую рамку, чтобы дать простор твоим способностям. Как я их понимаю. – Она пожимает плечами, не поднимая глаз; гасит сигарету в пепельнице. – Не важно. По правде говоря, мне безразлично.
Он поднимается со стула и присаживается на край кровати, лицом к ней.
– Я и в самом деле вижу здесь массу возможностей.
– На самом деле ты в этом вовсе не убежден.
– Нет, серьезно. Поразительно, как ты открываешь целый новый мир всего лишь несколькими широкими мазками.
Она бросает на него колеблющийся, полный сомнения взгляд и снова опускает голову.
– Наверное, все это кажется тебе просто глупым.
– Ничего подобного. Очень поучительно. Чувствую, что знаю тебя раз в десять лучше, чем раньше.
– Ну это же просто краткий набросок.
– Такие наброски чаще всего многое открывают.
Она пристально глядит на него сквозь огромные дымчатые стекла очков.
– Я верю, ты смог бы написать это, Майлз. Если бы очень постарался.
– Все-таки одна-две мелочи мне не вполне ясны. Можно, я…
– Пожалуйста.
– Ну, к примеру, откуда вдруг двадцать четыре черных партизана? Зачем?
– Мне показалось, что так будет правильно. Именно это число. Конечно, я не специалист в этой области. Тебе надо будет как следует изучить проблему.
– Это совпадает с числом букв в греческом алфавите.
– Разве? А я и забыла. – Он пристально на нее смотрит. Она яростно трясет головой. – Мне очень жаль. Не вижу никакой связи.
– Может, ее и нет.
– Да ее просто не может быть. Откровенно говоря.
– А еще – ты, случайно, не подумала, какое имя следовало бы дать этой столь эмоционально сложной героине твоей трилогии?
Она касается пальцами его руки.
– Я так рада, что ты упомянул об этом. Мне не хотелось бы, чтобы ты думал – я с порога отвергаю все твои идеи. Знаешь, может быть, Эрато как раз то, что нужно. Это не избито. Думается, мы можем это оставить как есть.
– А тебе не кажется, что это несколько натянуто? Назвать современную женщину именем незначительной, почти неизвестной богини, которой к тому же никогда и не существовало?
– А мне это имя представляется очаровательно загадочным.
– Но ведь оно наверняка может понравиться лишь одной сотой процента наших предполагаемых читателей, тем, кто хоть краем уха слышал это имя. И даже они вряд ли знают, кем она была или, вернее, не была!
– Даже такой малый процент имеет значение, Майлз.
Он склоняется над ней, опершись на закинутую за ее талию руку. Их лица сближаются. Его глаза отражаются в голубоватых стеклах ее очков. Она отстраняется, повыше натягивая халат.
