– Или хотел запретить идти на Марш, – пожимая плечами, сказал Кирилл. – Это же типа нормально решать, куда мы идем и что говорим. За нас даже решили, кто у нас президент.
– И не говори, – выдохнул отец.
– Кстати, ты за кого голосовал?
– За Тихановскую, и мать за нее голосовала. Я вообще не знаю ни одного человека, кто за него голосовал.
– А я знаю, – вздохнул Кирилл, – ребенок силовика областного масштаба.
– Ну и бог с ним, просто не восемьдесят процентов, совсем не восемьдесят. Ну написал бы он себе каких-нибудь пятьдесят три, я бы может и поверил, но восемьдесят.
– Мы победили коронавирус[13], – отмахнулся Кирилл.
– И то верно, – вздохнул мужчина, продолжая неспешно двигаться в сторону родного района, самого тихого за всю историю протестов. – Сообщения о событиях на родных улицах были только двенадцатого числа, когда появился интернет и протесты стали мирными, хотя говорили, что кого-то в тот день еще даже задержали, схватили и уволокли в одну из тех вон темно-зеленых машин.
– И все это на наши налоги, – тяжело вздохнул отец, будто они с Кириллом думали про одно и то же. – Ну бьют, издеваются…
– Людей на провластный митинг возят[14].
– И не говори. Слушай, а есть у нас что-то на районе? Я бы еще мимо толпы проехал, да как бы погудел, а то… аж трясет от злости.
– Я понятия не имею, все новости про площадь и митинг, – пожал плечами Кирилл.
– Много там едет?
– Ну с Могилева вот пишут – пустые автобусы катятся.
– Невидимая поддержка бесценна, – пошутил мужчина, но все равно сделал петлю, чтобы проехать по самой оживленной улице района, а там действительно оказался женский ряд, совсем небольшой, все явно к Маршу готовятся.
– Валя! – вдруг воскликнул отец Кирилла и ударил по тормозам, увидев у дороги свою жену.
Кирилл тоже глазам не поверил, но его мама в черном платье с белыми цветами стояла у дороги.
Меньше всего Кирилл думал, что сможет увидеть тут мать. Он даже из машины вышел, хотя они стали там, где запрещена остановка, но это почему-то никого не смутило, словно по какому-то негласному правилу все машины знали, что крайняя полоса именно для таких вот выходок, просто ехали по другой, продолжая сигналить.
– Ой, а что? Почему…
Мама у Кирилла так растерялась, увидев мужа, что чуть не стала убегать от дороги, как минимум, попятилась.
– Ты не ругайся, у нас тут тихо. Я тут только днем, автозаков тут не было, – стала оправдываться она, а отец резко шагнул к ней и обнял.
– Да, вы на нее не ругайтесь, все хорошо. Мы тут осторожны, – поддержала еще одна женщина.
