Вскоре, самоходка скрылась из виду и, чтобы не потерять её, нам пришлось перебежать на старую позицию, в будку киномеханика. StuG-III не стал въезжать на территорию артпарка, видимо, боясь там застрять. Самоходчики довернули чуть левее, выбираясь на спортплощадку.
Снеся пару турников, «штуг» развернулся и открыл огонь по внутренней стороне кольцевой казармы. Он работал по огневым точкам и каждый выстрел попадал в цель, выбивая из окна или амбразуры облачко красновато-серой кирпичной пыли. Мда, защитникам явно приходилось несладко… Этот «штуг» делов натворит… Казалось, до него было рукой подать: метров 70 от церкви и 50 от домика, где удерживало оборону отделение Шойнемана. Но… Близок локоток, да не укусишь.
По самоходке стреляло всё, что было у русских под рукой: броня буквально искрилась от пуль. Даже русские снизу открыли огонь! Добежать до «штуга» нереально, – да и нужно ли? Умом понимаешь, что нет, но сердце утверждает обратное. Для окружённых, любой контакт с «большой землёй» очень важен: теперь я это очень хорошо прочувствовал. Как оказалось, прочувствовал не только я:
– Нужно им показать, что мы здесь! – осенило Хольца и он стремительно выбежал в радиорубку.
Не успел я и глазом моргнуть, как лейтенант вернулся, неся в руках свёрток какой-то красной ткани.
– Разворачиваем! – приказал он мне.
В свёртке оказался Рейхсфлаг: огромное красное полотнище со свастикой в белом круге. С помощью кирпичей и торчащей арматуры мы с горем пополам закрепили его на подоконнике. Четверть полотнища оказалась в будке, остальная часть свисала из окна. В процессе установки, лейтенант поведал, что этот флаг покажет самоходчикам, что мы здесь. Кроме того, спасёт и от своей авиации, которая обязательно увидит сверху, что в церкви немцы и бомбить нас не станет. От себя я бы добавил, что флаг увидят и русские. Нет, они и так знают, что здесь засели немцы, но зачем их лишний раз раздражать? Бьюсь об заклад, что флаг подействует на них как красная тряпка на быка. Мысли свои я благоразумно озвучивать лейтенанту не стал, – так, на всякий случай.
– Что-то я не вижу у них пехотного прикрытия – с беспокойством произнёс Хольц.
Пожимаю плечами. Очередной факт от лейтенанта Очевидность: действительно, самоходка пришла в гордом одиночестве. Скорее всего, пехоту от неё отсекли ещё на мосту. Подбить бронеобъект защитникам нечем, а вот солдат пострелять, – очень даже могут. Кстати, для нас, окружённых в церкви, это не есть хорошо. Значит, атака с Северного через Трёхарочные ворота не удалась. Прорвался только один «штуг». Интересно: а где же, собственно, остальные? Вряд ли уничтожены: с внешней стороны Цитадели продолжают работать орудия самоходок, их хорошо слышно. Но почему они не входят в крепость? Загадка.
