Там, откуда мы входили на Цитадель, – у Тереспольских ворот, – тишина. Значит, на том участке противник ещё не пришёл в себя от артобстрела. Как и в районе Холмских ворот и Инженерного управления. Нет, редкие выстрелы по крепости слышны, но организованного сопротивления пока не наблюдается. На данный момент имеем полное превосходство немцев в инициативе.
Тут же, как бы опровергая мои рассуждения, раздался дружный залп со стороны Холмских ворот и, почти сразу же, мы услышали знакомое русское «Ура!» Что это? Атака?! Бежим теперь к окнам на противоположной стороне церкви. От ворот, сквозь дым, гарь и деревья, показались бегущие в нашу сторону солдаты из третьей штурмовой группы. За ними, буквально по пятам, гнались красноармейцы, которых было очень много. Полуодетые, грязные, вооруженные кто чем, с перекошенными в яростном крике ртами, – выглядели они жутко. Теперь понятно, почему все боялись сталкиваться с русскими в рукопашной! Силища! Мурашки по телу. Думал, что испытаю гордость за наших прадедов, но, вместо этого, меня охватила паника. Атака выглядела реально страшно. Я видел, как невысокий коренастый русский с размаху вонзил длинный иглообразный штык в живот унтер-офицера, который пытался отстреливаться из своего МР-40. Немец мгновенно согнулся пополам, но тут, бежавший следом за коренастым, красноармеец взмахнул прикладом винтовки, разбивая врагу лицо и опрокидывая того навзничь. Схватка распалась на несколько отдельных эпизодов и мы, как заворожённые, наблюдали, как убивают наших камрадов. Вот здоровенный, полуголый азиат нагнал убегающего от него в панике гефрайтера, свалил того с ног и стал рубить сапёрной лопаткой. Боже мой! Даже не хотелось думать что будет, когда эти ребята добегут до нас. В горле сразу пересохло. Я замер в оцепенении, не в силах отвести взгляд от разворачивающегося передо мной побоища.
Однако, далеко не все пребывали в таком состоянии, как я. Пулемётчик из первого отделения, обер-гефрайтер Иоахим Ройс, хотя и не носил прозвище «Викинг», но в данной ситуации повёл себя абсолютно хладнокровно. Оценив ситуацию, он рывком выставил пулемёт на широкий подоконник и стал прицельно садить короткими очередями по красноармейцам, отсекая их от солдат вермахта. Звук его MG как будто встряхнул нас и заставил вспомнить, что мы всё-таки солдаты, причём вооруженные. Слева и справа захлопали винтовки, заработал ещё один наш пулемёт. Мне со своим пистолетом и идейными убеждениями тут делать было нечего, поэтому я просто смотрел на происходящее. Стреляли многие: даже рядовой Грубер. Иоганн довольно-таки шустро приладил к плечу винтовку, на мгновение выглянул в оконный проём и выстрелил в направлении бегущих русских. Спрятавшись и перезарядив оружие, он выстрелил ещё раз. Вот уж от кого не ожидал такого поведения, – так это от Грубера. Вроде бы увалень и тугодум, а в бою не растерялся.
