– Господин унтер-офицер! Тут какой-то проход! – закричал он Винсхайму.
Курт не успел ещё отойти далеко, поэтому, долго его звать не пришлось.
– Что ты там такое нашёл, Рюдигер? – Винсхайм подошёл ближе.
– Вот, – Отто ткнул вниз стволом карабина и повторил, – здесь какой-то проход!
– Похоже, это спуск в подвал. Нужно его осмотреть! – Винсхайм поудобнее перехватил свой МР-40 и кивнул Рюдигеру в сторону лестницы:
– Давай! Вперёд!
– Куда вперёд? – включил дурака Отто и шагнул назад, бросив на командира отделения недоумённый взгляд.
– Туда, Рюдигер! Вниз! В подвал!
– Так там темно…
– И страшно, – произнёс я зловещим голосом.
– Может, лучше туда гранату бросить? – Отто с надеждой смотрел на унтер-офицера.
– Брось, – согласился Винсхайм, – а потом за ней, – вперёд! Я, – за тобой, пулемётчики следом, – он кивнул на нас.
– Бросить, – и сразу туда? Мне? – переспросил Отто.
– Тебе, Рюдигер, тебе! – стал быстро раздражаться Винсхайм, – только не сразу, а после разрыва гранаты. Давай!
– Да… Я… Я сейчас…
Отто несколько раз шумно выдохнул, словно готовясь прыгнуть в воду с большой высоты.
– Бойся! – заорал Винсхайм, выдёргивая запальный шнур у М-24, и кидая гранату вниз.
Рюдигер застыл в напряжении. Волнуется парень. Пока горит замедлитель гранаты, – нужно его приободрить, поэтому я вылезаю из-за спины Викинга, сжимаю кулак и кричу Рюдигеру:
– Давай, Отто! А мы за тебя потом отомстим!
Рюдигер смотрит на меня дикими глазами, но поблагодарить за поддержку уже не успевает, – в подвале разрывается граната и Винсхайм с криком «пошёл!» подталкивает Отто к лестнице. Тот, в лучших традициях Чарли Чаплина, делает два неуклюжих быстрых шага вперёд и, взмахнув на прощание ногами, падает вниз. К счастью, карабин, который до боли в пальцах сжимал наш агрессор, не дал Отто достичь дна, встав поперёк узкого прохода. В возникшей тишине был слышан лишь весёлый металлический перестук каски старины Рюдигера, которая, ударяясь о ступеньки, решила всё-таки добраться до подвала. Как я уже говорил, немецкий язык довольно скуден на выражение эмоций, если сравнивать его с русским. Поэтому, можно считать, что, перешагивающий через тело своего подчинённого, Винсхайм скромно молчал.
Мы с Йенсом и Эмилем спустились вслед за командиром отделения, оставив грозу подвалов вставать самостоятельно. Внизу было темно, так что пришлось зажечь свои фонари. Света они давали не то чтобы много, но на пару метров хватало. Кирпично-побелочная пыль, поднятая разрывом гранаты, ещё не осела, поэтому видимость здесь близка к нулю. Нужно двигаться дальше. Винсхайм идёт первым, выставив ствол автомата вперёд и настороженно вслушиваясь в темноту. За ним, в паре метров, – Викинг с пулемётом наперевес, потом Эмиль с карабином. Замыкаю группу зачистки я, сжимая в руке свой «Люгер Р-08», он же Парабеллум. Где-то сзади кряхтит и чертыхается Рюдигер. Пока всё спокойно: кроме посечённых осколками стен, больше от М-24 никто не пострадал. Пройдя небольшой тамбур, мы добрались до самого подвала. Кстати, всё здесь, начиная от лестницы в подземелье и заканчивая сводчатым потолком, – сделано из красного кирпича. Из такого же, что и здания кольцевых казарм. Выглядит это, особенно в жёлтом бегающем свете наших фонарей, просто потрясающе. Винсхайм останавливается, высвечивая широкий стрельчатый проём перед ним:
