– Тишину настроили! – рявкаю на красноармейцев, которые начали шумно делиться между собой результатами своих выстрелов. Те испуганно замолкают. Прислушиваюсь, подняв руку вверх.
– Вот здесь… Клаус, не высовывайся! Русские стреляют… Нужно глубже… Копай ниже! Тридцати килограммов хватит…
Голоса затихают, – видимо, немцы отошли подальше от гребня вала.
– Что там? – шёпотом спрашивает артиллерист.
– Копают что-то, – так же негромко отвечаю я.
– Траншеи, что ли? – удивляется сержант.
– Нет! – меня осеняет страшная догадка, но вслух её говорить не решаюсь, – Хрен знает, что они делают, но ничего хорошего для нас, – это точно. Если немцы появятся – стреляйте!
Поворачиваюсь и натыкаюсь на вопросительный взгляд Касаткина. Делаю страшные глаза и киваю на коридор, – мол, отойдём. Капитан пропускает меня вперёд. Возвращаемся в штабной каземат, – Гаврилова ещё нет.
– Ну, что ты там услышал? – требовательно спрашивает начальник штаба.
– Немцы. Похоже, сапёры. Копают внешний вал, чтобы заложить взрывчатку.
– Так, – быстро ориентируется Касаткин, – Напротив потерны у нас склад боеприпасов, если сдетонирует, – мало не покажется.
– Похоже, они не только здесь роют, – над ротой Коломийца тоже.
– Не исключено, что по всему валу копают, – подхватывает капитан, – И помешать мы им никак не можем…
– Нужно отвести людей от предполагаемых мест подрыва!
– Мысль здравая, только точных мест, за исключением склада, мы не знаем.
– Может, разобрать его? Ну, боеприпасы по отсекам разнести?
– Смеёшься? Там ящиков, – до потолка, в несколько рядов.
– Что обсуждаем? – с порога интересуется появившийся в дверях майор.
Касаткин объясняет причину беспокойства. Я подтверждаю, что слышал разговоры немецких сапёров. Гаврилов меняется в лице и произносит длинную непечатную фразу. В итоге недолгого обсуждения, принимается решение внимательно слушать по отсекам и начинать свободными бойцами растаскивать склад. Дело серьёзное, поэтому за него отцы-командиры берутся лично и идут оповещать гарнизон о грозящей нам опасности.
Вскоре, по коридору затопали бегущие бойцы. Закончив подшиваться, я натянул гимнастёрку и помчался помогать. В дверях первого каземата с боеприпасами, стоял капитан Касаткин и руководил выносом ящиков. Судя по маркировкам, – здесь, в основном, патроны и гранаты. Во втором каземате распоряжался лейтенант Коломиец: этот отсек занимали снаряды и мины. Подошёл Гаврилов и, увидев меня, дал задание пройтись по форту, послушать переговоры немецких сапёров, если получится. Я добросовестно обошёл все 28 казематов и 4 потерны, но ничего не услышал. Пока ходил, моё внимание привлёк окрик одного из сержантов:
