– Всё в порядке, давай сюда, – только без шуток! А то мы, – люди нервные…
– Какие уж тут шутки! Иду! Встречайте!
Шумно выдохнув, я осторожно приподнялся из своего укрытия, с опаской глядя на каземат. Тишина. Перевалившись через край воронки, пополз вперёд, ориентируясь на то место, откуда, вроде бы, раздавался голос неизвестного красноармейца. Чёрт, – да где он? Немцы исправно запускали ракеты, но даже в их свете я никого не наблюдал. Воронки, трупы, раздутая мёртвая лошадь… Куда ползти? Ага, – вижу! Справа от меня, буквально в паре метров, замечаю неподвижную фигуру в фуражке, которая держит меня на прицеле автомата. Здрасте!
– Куда дальше? – шёпотом интересуюсь у бойца.
– Ползи до лошади, – там встретят, – не отрываясь от ППД, даёт ориентир обладатель хриплого голоса.
Забираю влево и оказываюсь на краю очередной воронки. Чьи-то сильные руки хватают меня с двух сторон и затягивают вниз.
– Да он голый! – вырывается чей-то удивлённый возглас.
– Не голый, а раздетый! – поправляю я неизвестного, пытаясь вырваться из цепкого захвата.
– Ша, живчик! Веди себя прилично, – ты в гостях! – на меня наваливается всем телом кто-то тяжёлый, вдавливая в землю.
– Да бл…
– О! Вроде, и правда наш! – радостно констатирует тот, кто назвал меня голым.
– Не мороси, Сёма: сейчас будем посмотреть, какой он «наш».
Меня бесцеремонно переворачивают на спину и начинают обыскивать.
– Трусы оставьте, демоны!
– Не ссы: моряк ребёнка не обидит! – сопит в ухо напарник Сёмы.
– Опа! А ремешок-то, – немецкий, – присвистнув, констатирует он.
– Какой есть, – огрызаюсь я.
– Микола! – окликает морячок бойца с ППД.
– Всё в норме, Костя, – он один! – отвечает тот.
– И это радует, что один. Братва, к нам в гости пришёл очень интересный персонаж! Сдаётся мне, что его будет очень рад видеть наш командир. Так что, придётся вам тут пока побыть с Сёмой вдвоём, без отеческого присмотра. Справитесь?
– Давай, веди. Обойдёмся без тебя как-нибудь, «папаша», – ухмыляется Микола.
– А ну, пошли, фраерок, – тыча в поясницу моим же «люгером» командует тот, кого назвали Костей.
– С Одессы, что ли? – интересуюсь у своего конвоира, – больно говор у тебя своеобразный.
– А что, – земляков ищешь? – усмехается Костя.
– Почему нет? – пожимаю плечами, – Земляка встретить, – как дома побывать.
– С неё самой! Одесса – мама! Давай, топай, голодранец!
– Куда идти-то?
– Держи курс прямо, – не ошибёшься.
Ну, что же: прямо, – так прямо. Слева, – внешний вал, справа, – внутренний: куда дальше? В кирпичной стене чернеет прямоугольник дверного проёма.
