Хороший ответ, конечно, но я-то ждал подробностей. И переспрашивать, вроде как, неудобно… Однако, немного помолчав, взводный продолжил:
– Русские подпустили нас поближе и открыли огонь почти в упор. Бегущий передо мной Меркель упал, а я споткнулся об его тело и мы оба покатились в воронку. Очутившись внизу, попытался встать, но что-то сильно ударило меня по голове и я потерял сознание. Очнулся уже в сумерках, заваленный трупами. Дождался темноты, осмотрелся и пополз обратно, в церковь.
– Но почему не к мосту? – воскликнул Отто, – Вы же были рядом! Ещё немного, – и Вы бы вырвались, к нашим!
Взводный посмотрел на него и грустно покачал головой:
– Нет, Рюдигер… В Тереспольских воротах уже сидели русские. Да и как я мог бросить вас? Оставить взвод, а самому спасаться? Невысокого же ты обо мне мнения…
– Но ведь лейтенант Хольц…
– Отставить разговоры, Рюдигер! – Рауш метнул гневный взгляд на Отто, – Не тебе это обсуждать!
Отто испуганно вскочил и вытянулся перед взводным.
– Смотри лучше в оба и не проворонь очередную атаку русских! – строго глядя на Рюдигера, закончил Рауш и, развернувшись, направился внутрь церкви.
– Да уж… – протянул я, – Тактичность, – это не твоё.
– А что я такого сказал? – недоумённо спросил Отто, укладываясь рядом, – Рауш же остался с нами, а Хольц – сбежал!
– Ну, вообще-то, лейтенант, – приданный нашей группе артиллерийский корректировщик. И подчинённых у него, кроме бинокля, нет.
– А рация?
– Рация, – это средство связи штурмовой группы, к тому же она от нашего батальона. Плюс, – лейтенанта отпустил командир, то есть Рауш. Так что, формально, Хольц ничего не нарушил.
– Трус он, этот Хольц.
– Не сказал бы, – покачал головой я, – Когда мы сидели запертыми на хорах, вёл он себя достойно.
– Да? И почему же, тогда, этот достойный лейтенант сбежал, бросив нас?
– Появилась возможность, – вот и сбежал. Вот скажи: а ты бы отказался покинуть эти гостеприимные стены?
– Спрашиваешь! Я уже вторые сутки об этом мечтаю!
– Ну вот, – что и требовалось доказать. Ты просто завидуешь, – засмеялся я.
– Да ну тебя! – обиженно махнул рукой Отто.
Вскоре менять нас пришли Викинг с Кройцером.
– Господи, ну и запах! – сморщился Йенс.
– Ага, есть такое, – соседи вон, пованивают, – кивнул на воронку я, – Но мы уже практически привыкли. Да, Отто?
– Угу, – промычал Рюдигер, не отпуская платок от лица, – почти не чувствуем.
Спустившись вниз, застали в подвалах привычную картину: кто-то спал, кто-то сидел, обессилено привалившись к стене. Из соседнего, санитарного, отсека, доносились стоны раненых. Пахло потом и бинтами. Ну, хоть здесь можно нормально дышать. Вывалив содержимое карманов, с аппетитом перекусили галетами и банкой сардин. Чёрт, как пить-то хочется! У меня оставалась треть фляги, Отто был пуст. Хоть Рюдигер и не просил воды, но пить в одно лицо на глазах у мучаемого жаждой товарища я не смог. На двоих пришлось по четыре глотка. Вот и всё. Дальше, – терпеть. После завтрака потянуло в сон, да и ночь, богатая на события, сказалась. Отбился моментом, едва растянувшись на жёсткой лавке.
