Обстрел стих внезапно. Над Крепостью воцарилась тишина. Но напрасно мы ждали звуков боя, – верного признака прорывавшихся к нам на выручку товарищей. Вспыхнувшее, было, оживление в подвалах, вновь сменилось унынием. Наверху всё по-прежнему: бесшумными тенями перебегают у окон дозорные, напротив главного входа дежурит пулемётный расчёт. Солнце уже давно встало и вовсю жарит укутанную дымом и пылью крепость. К запаху гари, пороха и сгоревшей взрывчатки начинает подмешиваться сладковатый запах разлагающихся трупов. Рюдигер страдальчески морщится, зажимая грязным платком нос:
– Боже, Макс, – это невыносимо!
– Вот он, – настоящий запах войны, Отто! Наслаждайся! – с трудом подавляя рвотные позывы, отвечаю я.
– Не смешно! Чёрт, и противогазов нет!
– Дыши ртом пока.
– А потом?
– А потом, – привыкнем…
– Да не хочу я привыкать! – взрывается Рюдигер, – К этому нельзя привыкнуть! Меня тошнит и вообще!
– Ты хочешь домой, к маме. Угадал?
– Да ну тебя! – Отто быстро сдувается и замолкает, тщетно пытаясь остановить зловоние своим носовым платком.
– Это хорошо ещё, что мы все трупы из церкви вынесли, – говорю я напарнику, – а то совсем грустно было бы.
Ещё ночью Рауш дал команду заняться этим и все погибшие красноармейцы перекочевали в ближайшие воронки. Мы с Рюдигером участия в выносе тел не принимали, поскольку стояли на посту. Внутри остались только немцы: их решили не трогать и оставили лежать в большом зале, вдоль стены.
– Смотри, Отто! – вскрикиваю я, протягивая руку в сторону Тереспольских ворот, – Похоже, это работа нашей артиллерии!
– Ох ты! – вырывается удивлённый возглас у Рюдигера, – а я сначала и не заметил!
Верхняя часть Тереспольских ворот зияла огромной пробоиной, а находящийся рядом с ними сектор кольцевой казармы был практически полностью разрушен взрывом. Примыкавший к нему барбакан тоже пострадал, но насколько сильно, – мы не видели: его загораживало здание казармы пограничников. Вот тебе и артиллерия особой мощности…
Пришёл взводный, поинтересовался как обстановка.
– Обстановка стабильная: русских не видно. Очень сильно достаёт трупный запах, господин обер-фельдфебель!
– Терпите, парни: от этого никуда не деться. Максимум что могу сделать, – меняться на постах каждый час.
– Господин обер-фельдфебель, – решаюсь задать мучивший меня вопрос, – а как Вам удалось остаться в живых при вчерашнем прорыве? Вы же в первых рядах шли…
– Случайность, Макс. Случайность… – внимательно оглядывая двор цитадели, ответил Рауш.
