– Мне еще на вызова, у меня рабочий день не закончен, и неизвестно, когда закончится. Все болеют, прямо эпидемия.
Он вряд ли понял последнее слово, но уважительно посмотрел на меня и отстал.
Общение с милицией вроде бы прошло без видимых потерь, но определенных нервов мне стоило. По первости, только появившись здесь, я все время боялся, что меня начнут расспрашивать откуда я, что да как в городе, и я на чем-нибудь проколюсь. К счастью, довольно быстро оказалось, что подобные расспросы здесь не приняты, и я успокоился. Местные оказались нелюбопытны до чужой жизни и скупы на рассказы о себе − видимо, боялись шпионов.
Тем труднее было сейчас спокойно отвечать на вопросы этого Беликова, но, вроде бы, мне удалось не вызвать у него подозрений.
Я отправился по вызовам. Их было два, и я довольно быстро с ними управился.
Вечером, когда я пришел к Ольге, меня чуть не застигла в пути гроза. Я едва успел забежать в сени, когда в небесах загрохотали медные тазы, а затем потоки воды обрушились на крышу и окна.
Лечение было в самом разгаре. Травница добросовестно стучала Олю по всей спине, заглушая даже звук ливня за окном, и та заходилась кашлем. В комнате пахло мятой, душицей и еще зачем-то валерианой – видимо, для тети. Я решил немного подождать за дверью, чтобы никого не смущать, и минут пять слушал только кашель, подбадривание и хлопки. Затем хлопки прекратились, остался один кашель. Приступ не прекращался, кашель становился все громче, и я испугался, что она сейчас задохнется – таким жутким и отрывистым он был. Я вбежал в комнату, чтобы как-то прекратить этот приступ, увидел стоящую посреди комнаты Ольгу, и вдруг она резко согнулась пополам в очередном приступе, прижимая к лицу полотенце.
Я услышал то, на что уже и не надеялся. Кашель, судя по звуку, стал продуктивным, мокрота пошла, и в несколько приемов она ее откашляла. И разом все кончилось.
Я отнял у нее полотенце и поглядел в него. Крови практически не было (а я уже приготовился ее там увидеть и судорожно вспоминал, что делают при туберкулезном легочном кровотечении). Нормальная картина пневмонической мокроты, многовато только.
Ну, и что же это было, интересно? Обструкция? Абсцесс легкого, чудом вскрывшийся в просвет бронхиального дерева? Бронхоэктазы?
Теперь я уже вряд ли узнаю это. Бронхоскопии здесь нет, а на рентгене (с учетом актуального качества снимков) внятная картина будет разве что при туберкулезе. В любом случае, конечно, ее надо обследовать, и я ей это рекомендую. Но, кажется, переломный момент в болезни наступил.
