– Возможно, их также интересовало и состояние здоровья Кирилла… – он произнес вслух ту самую страшную мысль, которая пришла мне на ум несколько секунд назад. Но, увидев мой испуг, Денис тут же поспешил заверить: – Юля, это всего лишь мое предположение и ничего больше! Никаких фактов, подтверждающих эту идею, нет. Я считаю, что нам обязательно нужно пообщаться с той милейшей женщиной, которая так и не стала твоей родственницей… Как ты смотришь на это?
Я не знала, что ответить ему на это неожиданное предложение. Лариса Эдуардовна меня никогда не жаловала, вряд ли она вообще захочет разговаривать со мной.
– Но попробовать все же стоит, – Денис уверенно отмел все мои возражения. – К тому же я владею одним прекрасным даром: могу распознавать ложь за километр. Если эта женщина действительно замешана в похищении Кирилла, поверь, мы узнаем об этом.
***
Денис по моей просьбе остановил машину напротив ничем не примечательного девятиэтажного дома из серого бетона. Именно здесь проживала та самая Лариса Эдуардовна, с которой у меня не сложились отношения.
– Может, все-таки не нужно? – сомнения в правильности этого решения не переставали грызть меня изнутри.
– Нужно, – непререкаемым тоном ответил Денис и, обойдя машину, открыл мою дверцу. – Не беспокойся, Юля, я же буду рядом с тобой.
Его слова ни на грамм не утешили меня. Зная характер Ларисы Эдуардовны, я прекрасно понимала, что встреча выйдет не из приятных. Но в груди все же робко теплился маленький лучик надежды: а вдруг ее нет дома? Тогда и разговор не состоится, и Денис отвяжется от меня. С неохотой я выбралась из теплого автомобиля и ступила на пожухлую, влажную от прошедшего дождя траву.
– Почему ты так боишься ее? – неожиданный вопрос застал меня врасплох.
Сейчас я совершенно не хотела обсуждать с Денисом эту тему. От одних лишь воспоминаний об этой женщине в моей душе вновь вспыхнул яркий огонек почти угасшей обиды. Ведь это она решила, что я недостойная пара ее сыну и настроила Олега против меня. Эта жестокая и амбициозная дама своими руками безжалостно разбила наши хрупкие, едва зародившиеся чувства, и обрекла Кирилла на жизнь без отца.
– Я не боюсь ее, просто не хочу встречаться – это разные вещи, – с раздражением ответила я. – Вот увидишь ее и сам все поймешь!
Мы вошли в ненавистный для меня подъезд, где стоял запах свежей сырой штукатурки, перемешавшийся с ядреным ароматом краски. Вероятно, тут не так давно проводился ремонт. Помнится, последний раз, когда я была здесь, ровные однотонные стены дома, сейчас сияющие чистотой, были украшены разномастными граффити и нецензурными надписями.
