Выходит, этот мальчик ей не сын. Я не мог допустить такой мысли раньше, я был уверен, что она уже стала чье-то. А оказалось, этот её невинный чистый взгляд не притворство? Возможно, она и в самом деле невинна? Тряхнул головой. Вряд ли. Всё это коварство и ложь.
И всё же, сколько же сил понадобилось, чтобы не тронуть её, не впиться в эти манящие губы, не сжать тонкие лодыжки… Взять её и успокоиться. Утянуть в свою горячую бурю, которую я испытывал после избавления. Но здравый рассудок быстро охладил пыл. Всё это обманчивые чувства, наваждение, которое навязала мне Грез, используя свои хитрые уловки. Она ведьма, горианка, которая с первого дня пыталась воздействовать на меня.
Всё в ней притягивало: запах, взгляд, жесты, то, как дрожали её губы и блестели глаза. Никто никогда меня так не привлекал, ни к одной так слепо не тянуло, ни одну я так не желал взять до звона и ломоты в теле. Это всё напряжение, затянувшееся на годы. Наверняка после насыщения выкинул бы её из головы. Но теперь она в пути и скоро совсем исчезнет из моих мыслей.
Рванул петли на вороте, освобождая себя от одежды. Лёг в постель поздно, хоть знал, что завтра отправляться в Обиртон, спешить с вестью к королю. Отец будет удивлён и рад.
Вновь вернулся к мыслям о Грез, представив ведьму в сумраке кареты, как она прижимает к себе ребёнка, её ресницы дрожат бархатом на щеках, а губы сомкнуты. Опрокинулся на кровать, уставившись в потолок, вырывая из себя это видение. Нужно спать, прошедшая ночь давала о себе знать, и его последствия я чувствовал гуляющей слабостью по телу.
Провалился в сон уже через мгновение. И если наяву я мог контролировать себя, то во сне нет. Снова чувствовал её: нежную гладкость кожи под ладонями, сплетённые дыхания.
– Какой же ты красивый, Мортон… – сладко шепчет моё имя, спускаясь рукой по животу, заглядывая в глаза.
Гладит настойчиво, склоняется, целует в губы, насаживаясь плавно, овивая мои плечи руками, сжимая бёдра. Колдует ведьма, точно колдует надо мной! Готов задушить, но стиснул её ягодицы крепче, набрасываясь на нежные в полуулыбке губы, врываясь в рот языком, владея грубо, необузданно, кусая губы, лаская и снова кусая. Шумное дыхание заполнило покои, пока горианка не изогнулась лозой в хватке, а я закрыл глаза, жёстче толкаясь, слыша, как Грез продолжает рвано и часто выдыхать с жаром стоны, вторя каждому моему толчку…
…Собственное рычание выдернуло из марева сна. Тяжело приоткрыл веки, дыша тяжело. В покои уже лился туманный утренний свет.
