Из арки двери выскочила всклоченная служанка и, не заметив меня, ринулась к выходу. А следом вышла женщина, переваливаясь, как гусыня, последовав вслед за Айлот. И когда они скрылись, я оторвалась от стены и прошмыгнула в кухню. И тут же меня окутал травяной пар. Повариха отошла от печи, неся в руках чугунный ковш. Мальчишка-прислужник стоял в ожидании, когда женщина ловко перельёт взвар корневищ в деревянную плошку.
– Вот, неси, и это прихвати сразу, – пододвинула ещё один кувшин, покрывшийся испариной. Парень взял кувшин неуверенно и плошку.
– Давай я помогу, – тут же взялась я за поднос, приблизившись.
Повариха только бегло глянула на меня, но не стала мешать, вернулась к печи, берясь за деревянную лопатку, мешая готовившуюся на огне снедь, видимо, уже на утро – у неё свои хлопоты.
Поставив исходившую паром плошку на поднос, я пошла за парнем, который от помощи не отказался. Вместе вышли на погружённый в туманный сумрак двор, знакомой, освещённой пламенниками дорогой, прошли к замку.
– И часто с ним такое случается? – спросила я, догоняя парня.
– Почти всегда так, – буркнул.
Всегда? Должно быть, это тяжело – мучиться каждый раз… Ну нет уж, не хватало его ещё и жалеть!
– Как тебя зовут? – заглянула в посерьёзневшее лицо мальчишки.
Парень глянул на меня, чуть приостанавливаясь.
– Хавир.
– А меня – Грез.
– Я знаю, – чуть смущённо улыбнулся.
Дальше было не до разговоров, когда оказались в холодном нутре замка. Поднялись на второй ярус, пройдя мимо той широкой каминной комнаты, в которой мне единожды довелось побывать, колыхнулись, будто раздуваемые ветром, утихшие воспоминания того поцелуя, почти обжигая. Но я не позволил им завладеть мной. Пока рассматривала каменные стены Урелтоновского замка, мальчишка остановился перед одной из дверей.
– Господин не желает никого видеть, – обернулся он, виновато хмуря брови, намекая, чтобы я оставалась снаружи.
– Я только поставлю всё и сразу уйду, – заверила я, приподнимая поднос. Конечно же, слукавила.
Парень задумался на миг, а потом решительно толкнул дверь и вошёл внутрь, пропуская в проход и меня.
В просторных покоях стоял тяжёлый воздух, он почти сразу лёг на плечи и грудь, в подсвечниках горели всего несколько свечей, тлели угли в камине, испуская ровный желтоватый свет, выхватывая из полумрака балки широкой кровати и самого Амгерра, который лежал неподвижно пластом на постели.
– Сюда, – шепнул Хавир, перехватывая моё внимание.
Тихонько поставила поднос на столик.
