– Да, но для этого мне нужно сначала показать себя торионцам. Никто не захочет видеть на престоле чудовище. Народ слишком суеверен. Я приехал не просто так, отец, – глянул в сторону дверей, убеждаясь, что мы ещё до сих пор одни.
Король нахмурился и кивнул, давая знак, что готов слушать.
– В Торионе я нашёл одну девицу, горианку…
Взгляд Вальтор блеснул и тут же потемнел, лицо стало озадаченным, он весь приготовился слушать.
– …Кажется, она кое на что способна.
– Ты уверен в этом?
– Пока ещё не совсем. Но, думаю, что скоро узнаю.
– Я вам не помешаю? – раздался женский бархатистый голос в дверях.
Отец сердито свёл брови, а я потянулся за повязкой, но строгий взгляд Вальтора остановил. Так или иначе, отцова жена тоже имеет к этому отношение, именно поэтому она боится родить ещё наследников, страшась, что проклятие перейдёт на потомство. И надежда зачать ребёнка угасала год за годом.
Лиоцин неторопливо приблизилась.
Я поднялся, чтобы встретить королеву почтением, оглядывая подол сочно-вишнёвого цвета платья, что струилось к полу свободными волнами и облегало гордый стан правительницы. Чёрные брови на бледном лице чуть вскинулись, в льдистых глазах отразился мимолётный испуг, когда я посмотрел на неё, но он тут же испарился, сменяясь глухим равнодушием.
– Я только узнала, что ты приехал, – улыбнулась Лиоцин, но всё же улыбка правительницы была натянутой.
Не нужно сильно присматриваться – королева ненавидела меня – старшего наследника – всем сердцем, в какой-то степени радовалась, что проклятие тронуло именно меня. И боялась.
Истинная флеанка, отец женился на ней только ради того, чтобы укрепить мир с Флеанскими островами. Черноволосая, синеглазая, матовую кожу она отбеливала настойками и пудрой, оттого черты её были выразительны и добавляли молодости. Она подарила королю Рисальда, а потом были ещё попытки зачать, но детей она скидывала. И кто знает, влияло ли уже тогда проклятие или причина была в другом?
Поклонившись королеве, посмотрел на неё прямо. Она боялась вовсе не моей внешности, этот страх был намного глубже. Лиоцин приходила в ужас от мысли, что её это может коснуться. Её и её сына, и будущих детей, которые ещё остаются возможными. И если не укрепить власть, то всё может стать настоящим обвалом. Отец и так держит неуёмные кланы, расселившиеся по Сарматским холмам, решая внутренние бесконечные междоусобицы, а с севера напирают гордхоны. С ними идёт вражда уже сотню лет, с тех пор как на побережье укрепился первый род торианцев. Гордхоны хоть и утихли, но в любой миг могут проснуться, наступить, как только найдут уязвимое место, а в роду Амгерров их уже было множество. И утекающее время заставляло торопиться, сходить с ума, делать ошибки и оступаться. В то время как проклятие окутывало плотной сетью.
