Черный кузнец | страница 30



Темнеет в глазах, и — в небеса,
И тело пустое ждет земля —
Тебе уже не важно.
Твой путь, неповторимый и чужой,
Боли и веры…
Но здесь мир начинается иной:
Вот она, дверь.
И волны несут тебя в небеса,
К сиянию звезд по кромке льда,
Разорвана нить, воскресла душа твоя!
Несется тропа, шальная стрела,
К далеким мирам ведет она,
Но вечен твой путь,
Назад не вернуть…
Тебя.
Мелькают миры, тают века,
И за тобой скрипят врата,
Ты снова у порога.
Твой первый плач, душа чиста,
Вновь колыбель и вновь заря —
Опять ты у истока.
Твой путь, неповторимый и чужой,
Боли и веры…
Но здесь мир начинается иной:
Вот она, дверь.
И волны несут тебя в небеса,
К сиянию звезд по кромке льда,
Разорвана нить, воскресла душа твоя!
Несется тропа, шальная стрела,
Года, как секунды — в никуда,
Но вечен твой путь,
Назад не вернуть…
Тебя.
Не вернуть… Назад…
Тебя…{Слова песни «Твой путь», группа «Черный Кузнец». (Прим. автора).}

В молот Черного Кузнеца, свиваясь в жгуты, били черные молнии. По тысячам ментальных связок, соединяющих в единое целое мириады миров, проносились потоки информации, сама Изнанка Мироздания, иногда еще именуемая Сетью, на какое-то время превратилась в гигантский компьютер, ведущий поиск по заданным параметрам.

А затем Мастер Душ получил то, что хотел. Теперь он узнал, где искать тех, кто ему нужен. Тех, чьи души способны лечь на наковальню и превратиться в нечто невероятное. Он опустил молот, торжествующе рассмеялся и исчез, решив без промедления отправиться к первому из найденных. Предстояло пройти через несколько пространственно-временных аномалий, а это никогда не было простой задачей. Даже для бога.


Глава 3. Не суди других по себе


— Это где ж наш капитан такую зверюгу себе раздобыл, а? — тихо пробурчал себе под нос стоящий на страже у входа в магистрат Хуго Хемлиц, старый капрал стражи, гонявший Кевина фон Расснера на плацу, когда тот был еще только поступившим на службу безусым мальчишкой.

Привязанная к коновязи собака, ждущая хозяина у дверей, вела себя образцово, ни на кого не кидалась, не лаяла и даже не рычала, просто спокойно сидела, но от нее веяло такой потусторонней жутью, что люди, проходящие мимо, хватались за сердце и крестились. Двое пьяниц даже испачкали себе штаны и бежали прочь, мгновенно протрезвев и вопя что-то о зверях ада. Капрал, в отличие от них, покинуть пост не мог, поэтому вынужденно терпел неприятное соседство, обливаясь холодным потом. Он покосился на второго стражника, Курта Вецеля, рыжего веснушчатого верзилу с добродушным и слегка глуповатым лицом. Тот тоже не спускал с собаки глаз и постукивал зубами от страха.