на пройденном пути. В те же десятилетия в Палестину совершила паломничество группа знатных римлянок. «Наступит ли день, — пишет подруге одна из участниц странствия, — когда нам дано будет войти в пещеру Спасителя, у Гроба Господня плакать с матерью, плакать с сестрой? Целовать Крестное древо и на горе Елеонской с вознесшимся Спасителем возноситься духом и стремлением; видеть исходящего Лазаря, спутанного пеленами, чистые волны Иордана, притекшие чистейшими к купели Господней, проникнуть в хлев пастырей, молиться у Давидова мавзолея?..» Перечислив в порыве восторга памятные места Палестины, странница заканчивает: «И тогда вернемся в нашу пещеру и будем петь непрестанно, часто плакать, непрерывно молиться; и уязвленные копьем Спасителя, воскликнем: “Нашла я того, кого искала душа. Удержу его и не отдам”».
Женские дневники — самая потрясающая страница в книге паломничеств. В Вьерзонском монастыре в Испании накануне арабского нашествия читали и комментировали загадочный дорожник, также конца IV века, известный под именем «Хождения Сильвии». Вновь открытый в конце XIX столетия (уже оборванный, лишенный начала и конца), он возбудил глубокий интерес исследователей. Его автор — женщина, несомненно, очень знатная, по-видимому, настоятельница или монахиня какого-то испанского монастыря. «Восток познал ее, — говорит о ней вьерзонский инок VII века, — деву, вышедшую от крайнего Запада, с берегов, омываемых волнами Океана. Она не знала отдыха на земле, чтобы с победной пальмой достигнуть вечного покоя, “царства эфирного света”». Инок характеризирует ее одновременно как «хрупкую, нежную» и вместе «мужественную». «Она посетила знаменитые обители Фиваиды, она следовала в Египте по путям народа избранного; она видела славные города и оставила изящное их описание. Следуя всюду по стопам Израиля, она достигает, наконец, подошвы Синая». Нежная и простодушная, наблюдательная и «любопытная» — так выражается о себе она сама («я очень любопытна»), странница проникала всюду: в пески Заиорданской земли, в глухие обители на малодоступных горах, где «святые» принимали ее с благословениями, к «последним пределам Империи, за которыми уже нет доступа римлянам». Одно из самых прозрачно одухотворенных впечатлений ее странствия — вид, открывающийся с вершины Синая. «Труден подъем на эту гору. На нее восходишь не кругами… а прямо вверх, точно по стене… Оттуда, где мы стояли подле стен церкви, с вершины центрального возвышения под нами расстилались, точно холмы, те высокие горы, по которым мы с таким трудом только что взошли. При подъеме они казались бесконечными; я сказала бы, что не видела более высоких, но эта средняя их еще превосходила. И видели мы отсюда Египет и всю Палестину и Красное море, а также бесконечные пределы сарацин так глубоко и далеко, что вы этому и не поверите…»
