Правда, император хотел, чтобы вследствие этого вассалитета Ричард обязался принять участие в походе против своего родственника и друга Генриха Льва. Но здесь Ричард проявил обычную для себя — в вопросах личной чести — твердость и, «предпочтя унижение бесчестью», согласился на присягу и выкуп, но решительно отказывался от «службы». Алиенора собирала везде, где могла, деньги и отправляла ходатаев за сына. Весь северофранцузский епископат занимался делом Ричарда. Посольства из Англии не прекращались. Освобождения Ричарда требовала стоящая в оппозиции к Генриху группа имперских князей, среди которых особо важную роль играли епископы Кельнский и Майнцский. Римский папа Целестин III, не сразу решился выступить с оценкой преступления, в котором нарушена была неприкосновенность крестоносца — и какого крестоносца! — но вот и он обратился наконец к церковным прелатам, приглашая их предать анафеме Генриха VI и Филиппа II, если Ричард не будет восстановлен в правах.
Об условиях освобождения Ричарда удалось договориться к июлю 1193 года. Они фиксировали выкуп за 150 тысяч серебряных марок, из которых первые сто тысяч следовало доставить «к границам империи» вместе с заложниками, которые должны были послужить гарантией того, что Ричард не нарушит своих обязательств. После должны были быть выполнены остальные условия, которыми были: добрый мир с Францией, освобождение Исаака Комнина и его дочери, а также вассальная присяга императору, от которого отныне как от сюзерена Ричард принимал свою державу.
Выезд Ричарда в Англию назначен был на январь 1194 года. Однако осложнения внутри империи замедлили его освобождение. Был убит епископ Льежа, с которым враждовал император, и это вызвало заговор ряда имперских князей, желавших втянуть в него и Ричарда — во всяком случае, они рассчитывали, что король поддержит их, когда окажется на свободе. Это, по-видимому, стало главной причиной новых колебаний императора. Кроме того, на Генриха воздействовали из Франции, о чем стало широко известно и что отразилось в большинстве хроник, в особенности дружественных Ричарду. Не искажая, очевидно, самого факта, но придавая ему исключительное значение, хроники рассказывают, что в тот момент, когда все было улажено и поручители с обеих сторон приняли на себя ответственность за своевременное выполнение договора, явились послы от Филиппа и Иоанна. Генриху было предложено 50 тысяч марок от французского короля и 30 тысяч от Иоанна только за то, чтобы император не выпускал Ричарда хотя бы до Михайлова дня (конец сентября), или, если императору угодно, по тысяче фунтов
