– Тогда зачем тебе переговоры?
Воздетые к небу глаза, словно проявленное по отношению к ней терпение уже утомило его.
– Этот сифранг, императрица-мать. Иначе кусифра, демон, который возлежит с тобой в ангельском обличье и зачинает чудовищ в твоем чреве – твой муж! Да… Он воздействовал на меня с таким хитроумием, в которое ты не поверишь. Я и сам едва могу измерить его! Унижения, которые я претерпел, достойные проклятья поступки, которые я видел собственными глазами! Боюсь, что твой муж был недугом моей души…
Произнося эти слова, он направил своего великолепного белого скакуна к другой стороне столика с золотыми предметами, однако коротким движением поводьев развернул коня обратно.
– Каждый его урок, увы, причинял нам боль! Но мы научились, императрица, научились прятать уловки в уловки, всегда думать о том, как это воспримут, прежде чем вообще начинать думать!
Эсменет нахмурилась. Посмотрела на Финерсу, совет которого читался в полном напряжения взгляде.
– Но ты еще не ответил на мой вопрос, – сказала она.
Фанайал усмехнулся в усы.
– Напротив, ответил, императрица.
И Анасуримбор Эсменет обнаружила, что видит перед собой лицо, более не принадлежащее падирадже… превратившееся в нечто совершенно другое, в лицо существа, чьи щеки, подбородок и скальп были полностью выбриты. А глаза покрыты резным серебряным обручем…
Шпион-оборотень?
Аспид, изогнувшийся черным крюком. Ослепительный синий свет. Она прикрыла глаза руками.
– Вода! – завопил кто-то. – У него Во!..
Защелкали взбесившиеся тетивы.
Кишаурим?
Саксис Антирул обхватил ее огромными лапищами, заставил пригнуться.
Оси движения и света, лысое небо, раскачивающиеся поверхности черного камня, озаренные ослепительным сиянием. Звуки слишком порывистые, слишком короткие, чтобы быть криками, свист выходящего из плоти воздуха.
Укрывавшее ее тело экзальт-генерала истекало кровью, словно потоптанное быком. Вем-Митрити пел старым дребезжащим фаготом. Телиопа выползала из-под искореженных и изувеченных тел, огонь капюшоном поднимался по ее платью, подбираясь к волосам.
– Убейте его! – истошно вопил кто-то. – Убейте этого дьявола!
Колумнарий с плащом в руках повалил загоравшуюся девушку на пол. Эсменет перекатилась на освобожденное дочерью место и больно ударилась головой. Опираясь на колени и руки, приподнялась, заметила хлынувшие наружу стрелы.
Вем-Митрити отошел от порушенных бойниц на свободное место, призрачные Обереги висели в воздухе перед ним. Хрупкий, как палочка, прикрытая огромным облаком, в которое превратилось его черное шелковое одеяние, хрупкий и непобедимый, ибо, шагнув вперед, он чуть повернулся, и она заметила, как молния зреет в его ладонях, на лбу и в сердце. Невзирая на все отягощавшие старика годы, слова его звучали подлинной силой, черпая из эфира великие и жуткие Аналогии.
