Наполненное императорской пустотой.
– Найди того, кто это сделал, Саксиллас, – сказала она. – Верни себе честь. Оправдай доверие твоего господина и пророка.
Благородный нансурец стоял, словно потеряв дар речи, как будто осознал, что ему угрожает проклятье, или не представлял, что нужно делать дальше. Этот бестолков, поняла Эсменет, бестолков и некомпетентен, как многие вполне достопочтенные люди. Ей хотелось визжать и царапаться. Но почему? Почему доверие всегда покупается хитростью?
– Мать? – сказала Телиопа.
Привычный уже барабанный бой казался извечным. Язычники кружили на горизонте, точили мечи, обдумывали, как погубить ее. Язычники всегда подсматривали за ней из-за угла.
– Оденься, – велела она своей любимой нескладной дочери. – А то смотришься прямо как обычная шлюха.
– Что… – закашлялся на ходу Вем-Митрити, ее древний годами великий визирь, поспешавший к ним по коридору. Неловкая походка его внушала откровенную жалость. – Что такое… – выдохнул он, – я слышал… говорят про какое-то убийство…
– Пойдем лучше отсюда, старичок, – проговорила Эсменет, заступая ему дорогу и поворачивая в обратную сторону. – Здесь нам уже нечего делать.
И тут без предупреждения глас дальних труб примешался к свету зари… труб собрания…
Труб войны.
Едва оказавшись в священной резиденции, Телиопа направилась к Кельмомасу, оставив яркий солнечный свет и погрузившись в прохладные тени зеленых дворов. И, найдя его, замерла в нескольких шагах, словно на воображаемом пороге занимаемой им воображаемой комнаты. Юный принц империи повернулся к сестре с вопросительной улыбкой, внимая зрелищу, которое представляло собой ее явление. Верх – лакированный фетр, отороченный идеальными жемчужинами, по три на плечо. Корсаж из вышитой серебром ткани, жестоким образом зауженный в талии. Юбка под якш, бирюзовый шелк, натянутый на обручи и ребра.
– Рехнувшаяся старуха, – подумал Кельмомас. – Телиопа разоделась, как рехнувшаяся старуха.
Поднявшись на ноги, он отряхнул грязь с коленок. Ветерок шевельнул листву гибискуса над их головами. Прожужжало осеннее насекомое.
– Что-то пошло не так, – прошептал голос.
Он кивнул, обращаясь к небу, к ритмичному, едва слышному дальнему гулу, катившемуся по нему.
– Фаним ведь на самом деле не могут достать нас?
Телиопа шагнула вперед, восприняв эту фразу как разрешение войти в его воображаемую комнату. Она остановилась как раз слева от того места, где он закопал третьего стражника, убитого им…
