– Смотря сколько вам нужно.
– У нас намечается пятнадцать столов. По одной композиции в центр каждого. Ну и на стены желательно. На длинные хотя бы по три, а на торцовые по две…
– То есть еще десять. Итого двадцать пять композиций…
Николай задумался, разглядывая свою коллекцию.
– Праздник назначен на какой день?
– На воскресенье.
– А сегодня у нас понедельник… – проговорил Николай. – Мне нужно посчитать, сколько растений я смогу высвободить для вашего заказа, подождите. Угостить вас пока чем-нибудь? Кофе, чай? В кухне на столе есть фрукты. Пойдемте.
Он провел их на маленькую кухню. На столе и впрямь стояла огромная плетеная ваза, полная яблок, апельсинов и бананов.
– Присаживайтесь, – произнес Николай и достал маленькие тарелки. – Ножички для фруктов дать? А то, может, по бокалу вина, что скажете?
– Ты нас лучше своей наливкой угости, – произнес Саблин. – У него, Мила, потрясающая вишневая наливка! Сам делает. Рекомендую.
Мила снова задрала голову и посмотрела на Николая. Не красавец, но внешность приятная, брюнет с небольшой бородкой, карие близорукие глаза, очки. От него шла теплая, добрая энергия, которую Николай беззаботно отдавал всякому страждущему. Впрочем, в последнее время он научился ограничивать поток потребителей, поскольку вместе с энергией растрачивались время и внимание, то есть самое драгоценное, чем может обладать человек, с точки зрения Николая.
Мила об этом, конечно, не знала. Николай ей просто приглянулся, она бы не смогла объяснить, чем именно. Да и кто способен увидеть, отследить, запротоколировать таинственный и незримый процесс соединения, сцепления, слияния человеческих эмоций и эманаций, энергий и электромагнитных волн, пульсаций сердца и биения пульса?
– Спасибо, – улыбнулась девушка, – только маленькую стопочку. Она у вас хмельная?
– Ну, градусов двадцать пять будет.
– Еще стакан водички, если можно, и кофе.
– И мне кофе, – поднялся Андрей. – Коль, давай я нас обслужу сам, а ты иди считать своих «деток». На тебя кофейку сварганить?
Николай ушел, Андрей принялся хлопотать на его кухне. Он тут часто бывал – точнее, не так уж часто, а когда хотелось по душам поговорить. Колька был единственным, с кем Саблин позволял себе откровенничать. Естественно, Андрей давно освоился в квартире друга и чувствовал себя в ней, как у себя дома.
Мила резала фрукты, красиво раскладывая их на тарелке: кружки апельсинов, бананов и дольки яблок. Когда хозяин вернулся, наливочка была уже выпита из крошечных рюмок, – их Колька специально держал для наливки, которую каждый год делал из своих вишен, росших на даче, – нарезанные фрукты отчасти съедены (оставили хозяину полтарелки), а кофе дымился в трех чашках.
