Иван и Володимер, — сказал он, обращаясь к младшим, — слушайтесь старшего брата Дмитрия во всем.
Уже сейчас готовит митрополит княжичей к битве грядущей. Крепит дружбу между братьями. Поэтому-то после кончины князя Андрея, умершего, как и его брат Семеон, от черной смерти, чумы, живет в Москве подолгу и частенько маленький Владимир, князь серпуховской.
* * *
Пока московские старейшие бояре думали да прикидывали — везти ли в Орду к хану своего малолетнего князя, ехать ли самим, время летело, словно у него были крылья быстрой птицы, словно бежало с кем-то наперегонки.
Прошла осень. Растаяла весной зима. Кончился первый месяц лета, когда в Москве узнали, что в стольном граде Владимире сел по ярлыку хана на великокняжеский престол суздальско-нижегородский князь Дмитрий Константинович. Да не в пример великим князьям-москвитянам, жившим со времен Ивана Калиты не во Владимире, как положено, а в Москве, Дмитрий Константинович покинул свой Суздаль, обосновался во Владимире и намеревался пребывать в нем до конца дней своих.
Опять собрались бояре в Думной палате.
Пришел и митрополит, привел князя Дмитрия.
Шумно в душной, низкой комнате, щедро нагретой летним солнцем. Попрекают друг друга бояре, укоряют:
— Упустили великое княжество! Остался Дмитрий без ярлыка.
И оправдание нашли: смута в Орде, один хан сменяет другого, перешагнув через труп поверженного.
— Кого одаривать? — кричали друг другу старейшие бояре. — Кому кланяться? С утра один властитель, а к вечеру другой. К кому ехать, если сын не щадит отца, брат брата?
И как бы в подтверждение их спора в скором времени пришли из Орды в Москву новые вести: хан Неврус, что дал ярлык на великое княжение суздальско-нижегородскому Дмитрию Константиновичу, убит. Новый хан Хидырь ждет к себе на поклон всех русских князей.
Со времен Батыя ездят русские князья к каждому новому хану, чтобы пожаловал им ярлык на княжение в их же собственных вотчинах. А тот, кого выберет хан старшим, присоединяет к своим владениям на время великого княжения земли Владимирского княжества со всеми доходами и военными силами. Великий князь собирает для хана дань по всей Руси. Да что греха таить, застревают немалые денежки от той татарской дани и в калите великого князя.
— Вот, бояре, слово мое, — поднялся с лавки митрополит Алексий, и сразу стало тихо в Думной палате. — И часу не откладывать, ехать в Орду за ярлыком.
Поднялся тысяцкий Вельяминов, и теперь все головы в его сторону повернулись: за тысяцким сила, вся рать военная в его подчинении.
