Разведка принесла князю Дмитрию новые тревожные вести: литовское войско во главе с Ягайлой подходит к Одоеву.
Дмитрий заспешил, потому что стремился быстро, скрытно и внезапно появиться перед Мамаем. Во что бы то ни стало надо первым подойти к верховьям Дона, выбрать место для боя и заставить биться Мамая там, где укажет ему он, Дмитрий. Тогда и бой пойдет, как задумает великий князь.
Спешил Дмитрий, чтобы Мамай, Олег рязанский и Ягайло литовский не успели соединить свои силы. Покидая переправу, Дмитрий Иванович послал в Москву гонца с вестью: «Русские рати благополучно переправились через Оку». И повел великий князь свое войско в верховье Дона.
Четвертого сентября русские подошли к месту, называемому Березуй. Сюда же явились для соединения с Дмитрием литовские князья Андрей Ольгердович полоцкий с отрядом псковичей и брат его Дмитрий брянский с воинством своим, потому что они оба были во вражде великой со своим братом по отцу, Ягайлой, который после смерти Ольгерда занял его престол.
Стекались к Березую и пешие, простые люди со всех русских земель и градов. Шли поодиночке, по двое, по трое, а чаще целой толпой.
Оказались тут и друзья — пешие ратники Юрка-сапожник, Доронка-кузнец, Ерофей, старый Фрол да плотник Степан. А когда воевода строил их в боевые ряды, стали рядом с ними, плечом к плечу, бывшие поджигатели боярина Юрия Михайловича — Фетка-смутьян и Тришка-ратай.
— Вот и добре, — сказал Фетка, оглядывая могучие фигуры трех молодых друзей, — с такими воинами никакой ворог не страшен.
— Скоро встретимся в чистом поле… — жарко сказал Доронка.
И великому князю Дмитрию Ивановичу в священный бой за Русь не терпится. Но не должен он спешить — на нем за все ответ.
Снова посылает Дмитрий Иванович сторожу наблюдать за неприятелем.
— Только непременно повидайте татарские полки, — наказывает он воеводе, расторопному боярину Семену Мелику, который на этот раз отправляется в Дикое поле сам вместе с избранными им смельчаками.
Шестого сентября русское войско подошло к Дону.
Неожиданно появились ведомцы[20] от Семена Мелика: привели «языка», знатного татарина из свиты самого Мамая. Вот так удача!
Под угрозой жестокой пытки царедворец сказал:
— Ныне Мамай на Кузьминой гати, не спешит. Ожидает Олега рязанского и Ягайлу Ольгердовича литовского. А о том, что князь Дмитрий собрал рати и идет на него, не знает. И даже не думает о встрече с ним. И будет здесь великий хан через три дня, перейдет на левую сторону Дона.
