— Мамке бы моей такую воду. В ней давно уж какая-то хворь сидит.
…Не ведал Ерофейка: ходил Степан к Сергию, чтоб спросить: зачем бог отнял у него детей, жену, дом, счастье? Зачем это богу?
И не запомнил Ерофейка, что возвращался Степан из обители мудрого старца невеселый и неспокойный: видно, не получил он того, что искал.
— А я Сергия никогда не видывал, — сказал Доронка. — Вот только монахов его видел. На конской площадке в Москве клеймят коней, коих пригоняют татары ногайские продавать на наш торг. И деньги за это берут монахи, похваляются, будто сам великий князь Дмитрий Иванович подарил им этот доход.
И тут три друга разом о великом князе московском заговорили, который был старше их всего на четыре года.
— Кликнет Дмитрий Иванович людей ратных в поход на татар — я враз пойду! — сказал Юрка.
— И я пойду, — немного смутившись, сказал Ерофейка.
— Я тоже с вами. — Доронка нахмурил густые брови. — И всем доспех скую.
Не ведали три друга, что не так уж и долго ждать, когда сбудутся их слова.
Веселой была зима 1366 года. В январе сыграли свадьбу шестнадцатилетнего Дмитрия Ивановича с младшей дочерью суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича Евдокией. Варили меды пьяные, осыпали жениха и невесту хмелем, дарили молодым подарки бесценные.
И Москва и Нижний Новгород радовались союзу.
Спокойнее стало на душе Дмитрия Константиновича. Тяжко ему, тревожно живется на краю земли русской. Нет покою от татар: то нивы потопчут, то села, города пожгут, то людей уведут в полон. Великая сила нужна, чтоб противостоять Орде.
Да и великий князь московский, Дмитрий Иванович, рассчитывает не у порога своего дома встречать врагов, а на дальних границах.
И еще одна общая забота у обоих князей: охранять волжский торговый путь, ибо богатеют княжества от торговли с дальними странами восточными. В последнее время стали бояться купцы нижегородские, московские, гости заморские плавать по Волге: чинят беду на великой реке татары. А еще боятся купцы людей разбойных, новгородских ушкуйников, что на своих ладьях с носами в виде медвежьих голов нападают на татар, да и купцов богатых не жалуют.
Будут отныне волжский торговый путь охранять ратники князей московского и нижегородского.
* * *
Вскоре после свадьбы митрополит всея Руси Алексий повстречал Дмитрия на пути в хоромы молодой княгини — к жене направлялся князь.
«Уж который раз тут меня встречает», — с досадою подумал Дмитрий. И Алексий, похоже, смутился. Сказал:
