Спрыгнул Дмитрий с высоких пуховиков, подошел к братьям:
— Вы чего тут? — спросил, как старший.
— Да-а-а… — затянул Иван. — Володимер говорит, что у меня кони ордынские, а сам я Щелкан. Не хочу!
— И я не буду Щелканом! — упрямо сказал Владимир.
Дмитрий посмотрел на двоюродного брата — был он на три года младше его. А Иван так совсем маленький, обижать его негоже. Как правильно, по справедливости рассудить?
— Пусть вот как будет, — сказал Дмитрий. — Глядите! — Он взял игрушечного всадника, сидящего верхом на широкогрудом коне. — Вот он, Щелкан!
Младшие братья рассмеялись: хитер наш Дмитрий!
— Ты, Володимер, — продолжал Дмитрий, — обратись в бесстрашного Дюдко, а вот здесь речка протекает. — И он указал на дальний угол комнаты.
Владимир быстро стянул с резной лавки ярко-синее сукно и побежал расстилать его в указанное Дмитрием место — вот вам и речка! Теперь надо кобылицу напоить. И мальчик повел коня на водопой.
Дмитрий взял лошадку с всадником, который был теперь Щелканом, и татарин поскакал прямо к коню Дюдко.
— Отдавай кобылицу! — закричал Дмитрий.
Конь Владимира поскакал быстрее. Щелкан не отставал.
— Моя сила татарская сильней твоей, лучше отдавай! — Дмитрий протянул руку к конику. Сунув в рот два пальца, свистнул, будто бы Щелкан, разбойничьим посвистом.
Иван пронзительно завизжал, и оба мальчика начали отнимать у Владимира коня.
Владимир упал на коника, чтоб защитить его своим телом, и отчаянно отбивался от наседавших на него братьев. Когда же мальчик почувствовал, что рослый и сильный Дмитрий одолевает его, закричал:
— О мужи тверские! Помогите!
Иван тут же переметнулся на его сторону: он прыгнул на спину Дмитрия, прижавшего к полу Владимира, и, крепко обхватив его шею, изо всех сил потянул на себя.
Дмитрий, не ожидавший нападения, откинулся назад. Мгновенья было достаточно, чтобы быстрый Владимир вскочил на ноги и побежал к двери.
— Бей в колокол! — крикнул он Ивану.
Дмитрий догнал Владимира, и они снова, вцепившись друг в друга, покатились по полу.
— Дили, дили! Бом, бом! — во весь голос кричал Иван, размахивая руками, словно раскачивал колокол. И внезапно замолчал: в дверях стоял митрополит Алексий. Мальчик на мгновенье замер, потом бросился, стуча босыми пятками, к своей высокой постели, поспешно взобрался на нее и юркнул под одеяло.
Дмитрий и Владимир, раскрасневшиеся и виноватые, смиренно стояли, не в силах решить: искать ли, как Иван, спасения в постели или прощения просить и благословения. Знали: грех играть в исподнем белье, не сотворив молитву и не умыв лица.
