— Дядя Степан, гляди, вон под парусами идут ладьи дощатые, на носах и кормах будто хоромы и двери есть! Ну гляди же, дядя Степан!
— То учаны, большие суда торговые, — степенно поясняет Степан.
— Вон, гляди, лодка плоскодонная, борта низкие.
— То струг.
— А рыболовы все в челнах сидят. Челн, ведаю, из одного куска дерева долбят, — не переставая, говорит Ерофейка.
И Степан не молчит:
— Теперь смотри: загружаются у берега московские ладьи. Повезут купцы по Оке, а там по Москве-реке волжскую рыбу красную, икру. Большие деньги на торгу в Москве возьмут за них.
Посмотрит Ерофейка со стен вниз — и дух у него захватывает: глубоки овраги у подножий стен.
— Ни один враг с этой стороны в город не войдет, — поясняет Ерофейке Степан.
Мальчик внимательно слушает и сам пытает:
— А с нашей стороны, где мы живем, коли враг придет, то первым делом на посад и перебьет всех.
Радуется Степан: рассудительный сынок у него растет.
— Посадские люди в Детинец, в Кремль спрячутся, — поясняет он. — А посад сожгут защитники города, чтобы примета враг не смог сделать.
— Примета? А что же это такое, примет? — спрашивает Ерофейка.
— Ну, словно гора из бревен и хвороста. На катках устанавливается. Подкатят ее к стенам…
Ерофейка, не дослушав, перебивает:
— И зажгут, да? Дядя Степан, ведь зажгут, чтоб полымя стены спалило? Так?
— Ишь, догадался! Умный ты у меня, Ерофей.
Брал Степан с собой Ерофейку и на плотницкое дело: пусть пока приглядывается.
А вечерами после ужина улягутся они на широкие лавки, что приладил Степан вдоль стен, и начинаются сказки да побасенки.
— Дядя Степан, а ну разгадай: пять братьев годами равные, ростом разные. Кто такие? — спросит Ерофейка. Глаза мальчика, должно быть, светятся лукавством, но Степан не видит их в темноте. Он давно знает ответ на эту загадку, но сразу не говорит, что пальцы это на руке, а медлит, будто бы сразу и не отгадать: пусть Ерофейка натешится. Потом отгадает вроде бы с трудом и свою загадку Ерофейке загадывает:
— Бьют меня, колотят, ворочают, режут, а я все терплю и всем добром плачу, что это?
— Добрый человек, — сразу отвечает Ерофейка.
— Нет, не угадал, — смеется Степан.
— Ну тогда солнце! — говорит мальчик.
— Да что ты! Подумай-ка хорошенько.
Никак не может догадаться Ерофейка и начинает расспрашивать:
— Ты скажи мне, дядя Степан, где оно это есть: в избе, аль в поле, аль в лесу, аль на лугу?
— Ладно, скажу, Ерофеюшка. В поле оно есть.
— Отгадал! — хлопает в ладоши мальчик. — То жито, хлебушко! Скосили рожь и обмолачивают, колотят. Потом зерно сушат на солнышке, ворочают. Потом мучицы намололи, хлебы испекли и режут их ножиком. Вот и получается: жито всем добром платит.
