– Любимый…
Поймав взгляд ее мерцающих при слабом огне глаз, я замер, будто растворяясь в их лучистой теплоте. Всего на мгновение – но оно в очередной раз всколыхнуло чувства, подзабытые за время разлуки, разжигая в груди пожар щемящей нежности и все еще неутоленной страсти. Рывком перевернувшись с Дали на укрытой мехами кошме, я подгреб ее под себя и с удовольствием припал губами к полной от молока груди, одновременно крепко стиснув налитые бедра женщины. Тонкие пальцы половчанки зарылись в мои волосы, нежно гладя их, а я подался вперед, так и не насытившись единением с женой…
Наконец оторвавшись от нее, раскинувшейся на кошме с затуманившимся взором и видом насытившейся кошки, я осторожно лег рядом, стараясь не придавить ее руку. Дали убрала ее, одновременно переворачиваясь на бок, и с видимым удовольствием улыбнулась, поймав мой восторженный взгляд. Да, женщины у меня не было более восьми месяцев, и дикие своим накалом эмоции от близости с возлюбленной были отчасти связаны именно с разлукой. Но в то же время, удовлетворив страсть, я по-прежнему с наслаждением любуюсь наготой моей красавицы. Вторая беременность не прошла бесследно, но фигура Дали по-прежнему притягивает взгляд своей женственной красотой и гармоничными округлыми формами. Про таких здесь принято говорить «мед с молоком».
– Ну что, нравлюсь?
– Еще бы!
Лукавая и одновременно ласковая улыбка Дали в очередной раз согрела душу – словно теплое лучистое солнышко. Приблизившись к жене, я очень нежно ее поцеловал, она ответила – раскованно, горячо. Я уже почувствовал, как кровь вновь начинает менять свой ток к низу живота, но тут возлюбленная отстранилась, внимательно, немного строго посмотрела мне в глаза и спросила с заметным волнением в голосе:
– И что нас теперь ждет?
Неожиданный вопрос. Наверное, поэтому я попробовал ответить шуткой:
– Как что? Сына ты мне родила, дочку тоже, сегодня вот покрестили. Тебе нравится имя?
– Мне нравится все, что ты делаешь.
Ответ прозвучал немного двусмысленно, но тут половчанка, словно смакуя, тихо произнесла выбранное мной имя:
– Саша, Сашенька… Александра. Красиво, очень красиво… Но ты правда хочешь остаться здесь?
Странно слышать в голосе любимой женщины плохо скрытую надежду на то, чтобы мы действительно остались здесь, в Белой Веже. Жили круглый год в степняцком шатре, пусть и принадлежащем какому-то половецкому хану, воспитывали детей внутри каменной клетки да бились с куманами, стычки с которыми случаются едва ли не ежедневно. Зато подальше от Тмутаракани с ее интригами, лживой лестью и полными ненависти взглядами, устремленными в спину. В конце концов, Дали – половчанка, здесь ее настоящий дом. Да… Даже немного грустно ее разочаровывать.
