— Разве я не гениален? — раздалось между тем в потрясённой тишине.
И голос Герона Даграэша был переполнен настолько демонстративной радостью, в которой любой ощутил бы привкус безумия.
— Прекрасная идея, прекрасная девушка, прекрасный приз! — продолжил между тем король.
И прекрасный засос на шее, который теперь был виден всем, потому что король хотел, чтобы он был виден. И засос, и порванная пуговка и распухшие губы. Детали, на которые намеренно обратили внимание.
— Был бы, лет так триста назад, а с тех пор рабство отменили! — мрачно произнесла я.
То с какой скоростью король развернулся ко мне, невольно натолкнуло на мысль об изменённой нежити, но вот не испугало нисколько — рядом со мной стоял Эдвин, рядом с королем Норт и Гаэр-аш — и я ощущала себя в абсолютной безопасности. — Или в порыве гениальности Ваше Величество несколько упустило из виду данный факт? — язвительно поинтересовалась я.
Герон медленно прищурил сверкнувшие синим огнём глаза и предупреждающе произнёс:
— Король никогда и ничего не упускает из виду.
Эдвин мягко сделал шаг вперёд, частично закрывая меня, но меня это едва ли было способно остановить.
— Я заметила, — мило улыбаясь, сообщила Его Величеству. — Когда лорд Дакрэш, точнее его умертвие, передавало мне от Вашего Величества пламенный привет!
Взгляд короля Четвёртого королевства приобрёл непередаваемо-злое выражение, я же сочла своим долгом напомнить:
— Назначать что-либо призом имеет право только непосредственный владелец собственного приза. Моим официальным опекуном является лорд Гаэр-аш. Иллюзия прекрасна, но едва ли отображает реальность… я бы скорее обозначила её как оскорбление, нанесённое дочери человека, некогда спасшего жизнь Вашего Величества, что собственно ставит под сомнение благородство и в целом способность Вашего Величества на изъявление элементарной благодарности!
И высказав всё это, я, в абсолютной тишине, прошла через зал, всё так же держа Эдвина за руку, отпустила его ладонь лишь подойдя к Норту, улыбнулась Дастелу, взглянувшему на меня с откровенной гордостью, позволила ему обнять себя, и с вызовом посмотрела на короля. С откровенным вызовом. На который имела полное право после того, как этот самый король для начала пытался меня убить, а после предпринял попытку прилюдно унизить. И может быть я реагировала бы не столь остро, но мой отец отдал свою жизнь служению этому королю.
«Да, ты прежняя во всей своей красе», — раздался внутри меня голос Гаэр-аша. — «Теперь браслет сними.».
